начкурса миролюбиво. – За начальством шагом марш! Про честь Академии я даже не напоминаю.
Виталий, на ватных ногах и от злости плохо соображая, прошёл к двери, обернулся было испросить разрешения выйти, но начкурса превентивно шевельнул ладонью от себя – катись, мол, сокол в свои шурупы.
И Виталий покатился.
Терентьева он догнал на лестнице. Тот на купленного бойца покосился вроде бы даже одобрительно и, не снижая темпа, зашагал в сторону казарм выпускного курса. Без сомнений, он прекрасно знал дорогу, поскольку где нужно резал углы, и уже минут через пять они были в холле перед шестой казармой, где обреталась группа Виталия. Дневальный на тумбочке, салага-первокурсник, удивлённо вытаращился на мундир Терентьева.
– Собирайся, мы уезжаем прямо сейчас, – скомандовал капитан Виталию. – Каптёр сейчас подойдёт, выдаст форму, переоденешься. Парадку упакуй и сдай каптёру. С собой бери только личные вещи. Пять минут у тебя. Давай.
– То есть, как сдать парадку? – окончательно растерялся Виталий.
Нет, судьба, конечно, сволочь, раз определила его в шурупы. Но даже там пилоты носят флотскую форму! Даже в шурупах остаются особой кастой! Что, чёрт возьми, вообще происходит? В грязь его втоптать, что ли, хотят, вовсе кислород перекрыть?
– Как-как… Кверху каком! Повторяю: с собой документы, наличные деньги, если есть, личные вещи, кроме формы. И всё!
Виталий покосился сначала на левый свой погон, потом на правый. На новенькие, нарочно отдраенные до блеска одинокие звёздочки на каждом.
– Я ж их позавчера только обмыл, – просипел он, потому что голос внезапно отказал.
– Ничо, – спокойно ответил Терентьев. – Будут не хуже.
Тут из-за угла вывернули майор Никишечкин и Мишка Романов, обещанный каптёр. Глаза у Мишки были как два музейных пятака – округлые и большие.
Он отпер каптёрку, шмыгнул внутрь и вынырнул оттуда с личным чемоданчиком Виталия в одной руке и продолговатым белым бумажным пакетом в другой. С некоторым замешательством Виталий отметил, что на пакете нет никаких надписей, зато имеется его голограмма, нанесённая промышленным лазером, точно такая же, как в удостоверении личности офицера, полученном позавчера вместе с лейтенантскими погонами.
– Время пошло! – напомнил Терентьев сумрачно. Похоже, поведение Виталия начинало его раздражать.
Виталий сомнабулически принял пакет, чемоданчик и на плохо гнущихся ногах поплёлся в казарму.
Около своей койки он надорвал бумагу и убедился, что в пакете повседневная общевойсковая форма и ботинки. Тоже не флотские. Форма была новая, но уже с приклеенными погонами, причём оперативными, с полоской и звёздочками того же серо-коричневого цвета, что и ткань.
Звёздочек на каждом погоне было по две, как и у Терентьева. Иными словами, погоны были капитанские.
Виталий на некоторое время замешкался, но его новый начальник предвидел это. Именно сейчас Терентьев заглянул в казарму, убедился, что Виталий неподвижно застыл перед своей койкой
