style="font-size:15px;"> – А что мы будем делать? – спросила Света. – В заявке у тебя Вяйнямёйнен.
– Я замерзла… Я хочу согреться, – промямлила Аля.
Она вдруг поняла, что они уже полчаса стоят, не двигаясь, на льду озера за парапетом, а на улице – минус пятнадцать, если не больше, и у нее уже отчаянно заледенели ноги…
– Я тоже замерз. И я снова хочу горячего чаю! – поддержал ее Андрей.
– Обед в час, – отрезала Света.
– Тогда пошли в кафе.
В кафе все понемногу отогрелись.
– Слушайте, я тут подумал… – Андрей отставил в сторону свою чашку и посмотрел на Алю. – А может, ну его, этого Вяйнямёйнена? Что ты хочешь слепить? Сама?
– Я? – растерялась та. – Я не знаю…
– Девушка! – Света решительно позвала официантку. – Девушка, нам очень-очень, позарез нужно несколько листов бумаги и карандаш или ручка, – а потом обратилась к Але: – Так. Либо ты сейчас садишься и рисуешь новый эскиз, то, что ты по-настоящему хочешь слепить, либо мы с Андреем идем по домам. А завтра в школу. И скажем Анжелике, что ты передумала участвовать, а мы без твоего руководства сами не можем. Понятно? Сиди и рисуй! Мы уходим на полчаса. Чтобы тебе не мешать. Если через полчаса не будет эскиза – то я уже обрисовала тебе перспективы.
И они с Андреем решительно поднялись из-за стола.
– Не уходите! – взмолилась Аля. – Не бросайте меня одну!
– Бросим! Чтобы ты нарисовала гениальный эскиз. Чтобы ты поверила наконец-то в себя, в свои силы и свой талант!
– Но ведь если мы слепим не то, что заявляли, нам вообще никакого места не дадут…
– А ты разве еще не поняла, что дело не в призах? – спросил Андрей.
Аля осталась одна в кафе. Озадаченная. Если дело не в призах – то в чем? Зачем им троим мерзнуть на морозе несколько дней, вкалывать, как негры на плантациях? Если они, изменив эскиз, уже заранее всем проиграли?
И второе: если лепить не Вяйнямёйнена, то что? Что она хочет слепить? Сваять? Создать? Что может понравиться ей самой, а также им – Свете и Андрею?
Минута бежала за минутой, но листы бумаги перед Алей оставались девственно чистыми.
И снова накатило отчаяние. Вспомнился Никита с его дурацким признанием… «Ты – подруга, ты мне как сестра, моя маленькая принцесса…» Снова шевельнулась любовь к нему, которую Аля так старательно пыталась забыть…
Она – никто! Она переоценила свои силы. Взялась за дело, которое ей не по плечу. Хотела всех обмануть, слепив что попроще, а в итоге обманула саму себя. Обманула Свету с Андреем. Она не художница! Она вообще не может творить, раз сидит в этом дурацком кафе и бессмысленно пялится на пустые листы… За что ее любить?! Ее нельзя любить! Нельзя любить как девушку, как… будущую женщину. Она – лишь обиженный ребенок, нескладный самонадеянный подросток! Аля готова была расплакаться.
Она заткнула в уши гарнитуру мобильного телефона и включила любимые песни. Но в ушах зазвенело:
– Я
