но счастливых глаз не спрятала и тут же объявила:
– А, Люда… Проснулась уже? Вот и хорошо, покажешь в доме, где что лежит. Дядя Николай будет жить у нас.
В глазах потемнело. Как и тогда. Ощущение, что она оказалась на краю бездны не уходило до сих пор, даже спустя тридцать лет. И обида на мать все еще сидела, словно тюремная крыса, изредка высовывая свою морду в ожидании лакомого кусочка. Сердце снова потеряло ритм, закололо, а через миг задушило приливом. Много шрамов в душе накопилось за жизнь, но некоторые отчего-то болели до сих пор. Мазь что ли какую у бабки Фроси спросить, чтобы заживало…
8
Утро тогда было солнечное, безветренное. На ее счастье. Пока дядя Николай бегал за сигаретами и стоял в очереди за разливным пивом, она успела собрать девчонок, взять перекус и уйти с ними на улицу. Гуляли весь день, купались в озере возле заброшенных дач, там же рвали и ели дикий щавель и молодую терпкую дикарку, а потом катались на качелях на чужих дворовых площадках. Вернулись затемно.
Мать, снова подвыпившая, с горящими глазами, вышла из комнаты в одной шелковой сорочке, нахлестала Людку по щекам за то, что дома не убрано и девчонки не кормлены, а затем скрылась в своем новом любовном гнездышке. Люда, заглянув в пустые кастрюли, заварила в бокалах кисель из пакетиков, нарезала вчерашний батон, накормила сестричек. Уснули они сразу, а она просидела всю ночь в кресле, боясь сомкнуть глаза хоть на секунду и крепко сжимая в вспотевшей руке тоненький, погнутый кухонный нож.
Любовник матери ее не трогал, держал дистанцию, посмеивался гаденько, когда она украдкой смотрела на него. Выжидал. Играл, как сытый кот с маленькой мышкой. Ждал, когда потеряет бдительность, привыкнет. А Людка металась, как раненный зверь, страшась будущего. Да что там, она каждого дня боялась.
Решение пришло неожиданно. Стоя в очереди за хлебом, услышала от старшеклассниц, живущих в доме напротив, что в соседнем городе недобор в профучилище. Принимают всех подряд. Нужно поехать с документами, возможно и общежитие дадут. Бежала домой, сломя голову. Мать работала до пяти. А в четыре уходит электричка. Как купить билет, если мать работает кассиром на вокзале…
Когда же лучше? Ей и сейчас за билетом не подойти, так и сменщицы матери тоже хорошо знают Людку, доложат. Документы собрала, потолкала в пакет с хлебом. Вытащила у матери из заначки несколько разноцветных купюр. Натянула теплую кофту, чулки несмотря на лето. Во второй пакет покидала белье, пару платьев, сунула осенние сапоги. Пальто ей было давным-давно мало, и брать его не имело смысла. Отложит на новое со стипендии. Будет работать. Справится. Сомнений в тот миг не было. Знала лишь одно – этот волк ее не отпустит, и сейчас для нее единственный шанс – убежать и спастись.
За десять минут до отправления выбежала из дома. Хорошо, что сестрицы гуляли где-то на улице. Не смогла бы она, глядя на них, уйти. Но они еще совсем малышки, эта тварь их точно не тронет. А к тому времени, как подрастут,
