посмотрел на Ирину. – Его что, и правда подозревают в убийстве?
– Увы, – ответила Ирина. – И со дня на день могут арестовать. Потому что больше подозревать некого.
– А зачем ты хочешь меня с ним познакомить? – пытливо посмотрел я на свою подругу. – Чтобы я ему передачи в камеру носил?
– Чтобы ты ему помог, – ответила она. – Ведь он никого не убивал.
– Точно? – спросил я, посмотрев куда-то поверх головы Ирины.
– Абсолютно, – сказала она, пытаясь поймать мой взгляд.
– Ну, конечно, как же иначе… То есть ты предлагаешь мне расследовать это дело? – спросил я, будучи уже уверен, что именно этого она от меня и хочет.
– Да, – ответила Ирина. – У тебя ведь серьезные связи в Следственном комитете, да и сам ты сыщик хоть куда. Я-то ведь это знаю, как никто…
– Я тебя понял, – вздохнул я. – И конечно, отказать тебе не могу.
– Спасибо, – тихо произнесла Ирина.
– За что «спасибо»? – удивился я. – Разве между нами могло быть как-то иначе?
– Не могло, – промолвила Ирина, серьезно посмотрев на меня, и спросила: – Ты что-нибудь слышал об убийстве продюсера Марка Лисянского? – спросила она.
– Та-ак, краем уха, особенно не вникал, – отвечал я. – Занят был по уши на конкурсе «Кулинар года», сама знаешь. Не до прессы было.
– Знаю, – сказала Ирина. – А еще знаю, что это именно ты придумал, как изобличить убийцу.
– Ну… – я немного замялся, – в общем… да, – произнес я не очень скромно. Девушка знала, как умаслить творческого человека, особенно если он честолюбив. Приятно, когда хвалят. Заслуженно, прошу заметить…
– Так вот, мой отец и Лисянский были хорошими друзьями, – продолжила Ирина. – Настоящими друзьями, и не только на словах, но и на деле. Марк Лисянский, как мог, поддерживал отца, когда тот ушел в запой, старался вытащить из этого болота, подкидывал время от времени кое-какую работу. А с нового года отец бросил пить, потому что появилась перспектива: Лисянский сказал ему, что у него есть новый проект – фильм про женщину, у которой сначала все было хорошо, а потом все сделалось невыносимо плохо. Ее даже в тюрьму сажают, где она выживает, приобретает новые качества характера, становится жесткой и, когда выходит из тюрьмы, мстит врагам, восстанавливает справедливость и добивается реабилитации своего честного имени. После чего у нее все снова становится хорошо, чего она и заслуживает. Ну, такая мелодрама с криминальным уклоном и хеппи-эндом в конце.
– Сейчас это модно.
– Знаю. Снимать фильм должен был мой отец, что для него было бы новым рождением. Как человека, так и режиссера. Более того, уже начались съемки. Они и сейчас продолжаются, но могут прекратиться, если отца арестуют.
– Ну, пока арестовывать его не за что, – сдержанно заметил я. – Подозрение еще не есть обвинение.
– Когда его арестуют и предъявят обвинение, будет уже
