улыбки, но еле заметно вздрагивала нижняя губа.
Алексей Степанович кивнул головой над книгой:
– Стыдно! Просто стыдно! Культурный человек! Окончил семь классов – говорит такие глупости. Надо себя больше уважать, товарищ Чернявин.
– Я забыл, товарищ заведующий…
– Что забыл?
– Забыл… вот… Днепрострой.
– Днепрострой – такая вещь, о которой нельзя забывать. Понимаешь, нельзя! А кроме того… ты сказал… старшие классы не для всех. Это тоже… не блещет остроумием.
– Я в том смысле сказал…
– Смысла мало. Такое количество смысла меня не устраивает. Мало смысла, понимаешь?
Алексей Степанович глянул Игорю в глаза, и Игорь увидел, что у заведующего нет ничего холодного, ничего скучноватого: у него было живое, требовательное лицо. Игорь ответил:
– Да, понимаю, товарищ заведующий.
– Ага! Это уже лучше. Это гораздо умнее сказано. Теперь еще один вопрос: ты хороший товарищ?
Глаза Алексея Степановича смотрели сейчас иронически, как будто в его вопросе был нескрываемый подвох. И поэтому Игорь переспросил:
– Хороший ли я товарищ?
– Да. Хороший товарищ или… так себе?
Этот вопрос, в сущности, был для Игоря легким вопросом, он ответил уверенно и охотно:
– Да, я могу сказать: товарищ я неплохой.
Алексей Степанович улыбнулся вдруг просто и дружески, и в его улыбке было что-то такое задорное, почти мальчишеское, только у детей так свободно, беззастенчиво открываются губы, у них не остается никаких узких щелей и углов.
– Молодец! Нет, знаешь, ты далеко не глупый человек, это очень приятно. Ну… хорошо. Ты познакомишься с нами ближе. Витя, у нас где место?
– Есть место в восьмой бригаде.
– Хорошо. Будешь в восьмой бригаде. Бригадир Нестеренко – человек основательный. Ты немного зубоскал, правда?
Игорь чуть-чуть покраснел.
– Немножко.
– Это ничего, а то в восьмой бригаде много серьезных. Отдохни, а там и за дело. Бежать не будешь?
Почему-то Игорь не захотелось сказать «там будет видно», но он помнил свой ответ Вите и посмотрел на него. Свободно, просто и уверенно Витя ответил за Игоря, чуть-чуть улыбаясь одними глазами:
– Нет, Алексей Степанович, он бежать не собирается.
– Добре. Значит… Воленко, действуй.
Воленко вытянулся.
– Есть!
12
Полное недоверие
Все вышли из кабинета, кроме Володи Бегунка. Володя снял локти со стола:
– Алексей Степанович!
– Ну?
– До зарезу нужно тридцать копеек на мазь.
– Тридцать копеек? Хорошо, я скажу завхозу.
Все в Володе оставалось в положении «смирно», только шея вытянулась и в глазах появилось обиженно-убедительное, страстное выражение.
– Да он не купит! Честное слово,
