style="font-size:15px;"> – Ха! – Володя показал на Ваню пальцем. – Испугался. Обкрадет! Думаешь, так легко обокрасть? Пускай попробует! А ты думаешь, тут мало таких было? Ого! Сюда таких приводили, прямо страшно.
– А где они?
– Как где? Они здесь, только они теперь уже не такие, а совсем другие.
Они пошли в парк. Ни они, ни Игорь Чернявин не видели, как к главному зданию подкатил легковой автомобиль. Из него вышли две женщины и с ними – Ванда Стадницкая. Дежурный бригадир Илюша Руднев, выбежавший к ним навстречу, бросил быстрый взгляд на Ванду и увидел, какая она красивая. Сейчас у Ванды волосы совсем белокурые, чистые, они даже блестят, и на волосах – синий берет. И на ногах не хлюпающие калоши, а чулки и черные туфли. И лицо у Ванды сейчас оживленное, почти счастливое, она оглядывается на своих спутниц и улыбается им. Официальный блеск дежурного бригадира Ванда встречает дружеской улыбкой.
К сожалению, в настоящий момент Руднев не может ответить ей такой же улыбкой. Он поднимает руку и спрашивает с приветливой, но настороженной вежливостью:
– Я дежурный бригадир колонии. Скажите, что вам нужно.
Полная, с ямочками на щеках, с пушистыми черными бровями, видно, веселая и добрая женщина, так засмотрелась на хорошенького Руднева, что не сразу даже ответила. Засмеялась.
– Ага, это вы такой дежурный. А нам начальника нужно.
– Заведующего?
– Ну, пускай заведующего.
– По какому делу?
– Ну что ты скажешь – она обернулась к другой женщине, такой же полной, но солидно, немного даже строго настроенной. – Значит, обязательно вам сказать?
– Да.
– Хорошо. Мы привезли к вам девушку… вот… Ванду Стадницкую. А сами мы из партийного комитета завода им. Коминтерна. И письмо у нас есть.
Руднев показал дорогу:
– Пожалуйте.
Часовой у дверей, тоненький белокурый Семен Касаткин, чуть заметным движением глаз спросил Руднева и получил такой же еле ощутимый ответ. Попросил:
– Будьте добры, вытрите пыль на ботинках.
– Да мы на машине…
– Пожалуйста, очень прошу.
И он проводил их к смоченной водой тряпке.
– Ну, что ты с ними сделаешь, – воскликнула первая женщина.
Ванда улыбнулась Касаткину благодарно и застенчиво. Сделав все, что нужно, они пошли по коридору.
Руднев открыл дверь в комнату совета бригадиров, но отступил, пропуская выходящих. Еще с улыбкой, сохранившейся от Касаткина, Ванда подняла глаза: вдруг побледнела, слабо вскрикнула, повалилась на окно:
– Ой!
Рыжиков, нахально улыбаясь, прошел мимо. Руднев сказал ему:
– Подожди здесь, я сейчас. Пожалуйте. Витя, это к Алексею Степановичу.
Все обернулись к Ванде, предлагая ей пройти, но Ванда сказала, опустив голову:
– Я никуда не пойду.
Рыжиков стоял на отлете, руки держал в карманах,
