на берег. На Ивановку уже медленно опускались сумерки, стало прохладно, и Дима по-мужски уступил мне единственное полотенце.
– Гляжу, Англия превратила тебя в настоящего джентльмена, – усмехнулась я.
– А тебя Москва в настоящую модель? – так же беззлобно поддел он, взлохматил волосы. – Или вас там не кормят?
– Не больше, чем вас в Англии, – парировала.
Повисла недолгая тишина. Я наслаждалась моментом, наслаждалась стрекотом сверчков и тихим дыханием Димки. Отчего-то не верилось, что тот пухлый и нескладный подросток превратился в мужчину, что он вернулся в Россию. Что мы встретились… вот так, случайно.
Внезапно меня осенило, и я, не удержавшись, нервно засмеялась.
– Ты чего? – удивленно поинтересовался он, сам расплываясь в улыбке.
– До меня только что дошло, что Павел Константинович намеренно меня сюда отправил. Я мимо вашего дома проходила, он и окликнул. Сказал, что на речке крючки забыл.
– Он не рыбачит уже лет пять, между прочим, – ответил Дима. А потом неожиданно стал серьезным: – Кар, почему ты не писала?
Только он мог сокращать мое имя вот так вольно. От ностальгии по телу побежали мурашки.
– А как? – удивилась уже беззлобно. Стоило мне его увидеть, как все прошлые обиды вылетели из головы. – Ты не оставил ни почты, ни-че-го.
– Как не оставил? – он искренне удивился. – Я специально заезжал в Ивановку, чтобы передать деду контакты. Тогда еще в компьютерный клуб ходил, чтобы почту завести. Свой комп-то позже появился, уже там, в Англии.
– Павел Константинович мне ничего не передавал, – нахмурилась и пожала плечами.
– Мне правда срочно уезжать пришлось, – выдохнул Дима, будто оправдываясь. Но сам тоже нахмурился. – Иначе потерял бы место. Как ты тут? Без меня.
– Знаешь, а неплохо, – с легкостью выдала я. – Закончила универ с красным дипломом, устроилась на хорошую работу. На днях вот повышение светит.
– Замуж-то не вышла еще? – вопрос с подвохом.
– О да, у меня есть мужчина всей моей жизни, – засмеялась, – правда из документов у него только лапы, уши и хвост. Потому расписаться никак не можем.
– Неужто Мурзик? – удивился Дима.
– Мурзика уже лет пять как нет, – ответила я. – А мужчину всей моей жизни зовут Пуфик.
– О боже, как можно было так безвкусно назвать кота?! – притворно закатил глаза мужчина.
– А у тебя как? Жена? Дети? – перевела тему. Увидел бы он моего кота, и вопросов бы не осталось, почему Пуфик. Огромный и пушистый перс с дурным характером уж слишком сильно походил на этот предмет интерьера, когда заваливался спать на специальную подушку подле дивана.
– О да, женщину всей моей жизни зовут Работа. А в детях ходят курсы повышения квалификации и карьера.
– Как можно было так безвкусно подбирать жену, – театрально поморщилась. А потом уже спокойнее добавила: – Впрочем, понимаю.
