в Афганистане. А уж когда в отношениях между Востоком (что тогда понималось как «страны социалистического лагеря») и Западом случилось новое похолодание, Железная леди, как ее регулярно называли в советских газетах и телепередачах, стала воплощением враждебного капитализма.
Советские газеты злорадствовали, живописуя экономические проблемы, с которыми столкнулось правительство Тэтчер. Слова «безработица» и «инфляция» были малопонятны, однако пугали. Как же выживают несчастные простые англичане, гадали советские телезрители, и недоумевали, каким образом это антинародное правительство получило мандат избирателей на выборах (последнее тоже было не особо понятно простому советскому человеку: как это – выбирать правительство?) Впрочем, для большинства этих самых простых человеков вполне работало обычное объяснение советских специалистов-международников, мол, разницы между всеми этими партиями в капстранах никакой, а выборы – лишь спектакль для маскировки власти капиталистических монополий. Тем не менее партия, возглавляемая Тэтчер, одерживала победу за победой, да еще и над партией лейбористов[2] (автор предпочитает называть последнюю «Партией труда», хотя такое название и непривычно читателю), и поэтому специалистам-международникам пришлось переключиться и нацелиться на привлечение внимания к несправедливости британской избирательной системы.
Потом была Фолклендская война, и в телевизоре градус злорадства в адрес правительства Тэтчер поднялся еще на несколько делений. Все это было сдобрено насмешками над отставшими от эпохи империалистами, цепляющимися за колонии. Внимание советских граждан дальновидно не заостряли ни на мнении жителей колонии, ни на том, что свободолюбивым народом Аргентины руководила военная хунта, пожалуй, с наибольшим количеством человеческих жертв на совести. Тем не менее поддержка Британии чилийским правительством генерала Пиночета, главного военного диктатора в бестиарии советской пропаганды, позволяла дополнительно потыкать пальцем: эвон, мол, с кем они дружат, поделом же им.
Но после окончания Фолклендской войны насмешки прекратились, уступив место неприкрытой ненависти. Ладно бы только бастующие шахтеры (чей лидер получал финансирование из сундуков компартии СССР – и автор помнит, как в его студенческие годы собирали пожертвования для английских горняков, отстаивающих дело международного рабочего класса), но ведь и террористы из Ирландской республиканской армии были героями советских телевизоров. Когда Маргарет Тэтчер чудом не стала жертвой бомбы, заложенной ирландскими террористами в гостинице города Брайтона, в голосе телеведущих сквозило явное разочарование.
Но активное присутствие в центре советского пропагандистского нарратива имело – для самих пропагандистов – оборотную сторону. Маргарет Тэтчер стала узнаваемой и в сознании
В начале 1980-х годов Партию труда возглавило наиболее дружественное СССР руководство, выступавшее, в частности, за отказ Великобритании от ядерных сил.
