заключение. За отказ от назначенных процедур также будет применено тюремное заключение с принудительным лечением. Суд обязует господина Ульриха явиться в Центр помощи населению завтра в 9.00 утра для начала лечения. Повторное слушание будет назначено после прохождения всех процедур, если иск ещё будет актуален, – с непроницаемым лицом закончила судья Флостер. – Можете быть свободны.
Не дожидаясь ответа, она поднялась и покинула зал через боковую дверь. Её личный робот выскользнул следом.
Двери лифта раскрылись, явив взору холл суда. Ронин замешкался у лестницы на второй этаж, пропуская вперёд других посетителей, когда на него с разбегу налетела девушка в длинном распахнутом пальто. А под ним… Да, он не ошибся! В глаза бросилось красное платье с разрезом спереди. В таких в былые времена танцевали танго.
– Простите… хотя нет, чего это я извиняюсь, ты ведь тоже из этих дурней!!! – выпалила она, окинув мужчину взглядом с ног до головы.
– Ээ, из каких? – не понял Ронин.
– Из служащих, конечно! Ты же в форме! – она состроила гримасу и принялась отряхивать одежду, будто испачкала её при столкновении.
Ронин опустил глаза и поглядел на серую ткань своего костюма, как будто впервые её увидел. Все административные работники обязаны были носить в рабочее время определенную одежду. У Ронина это серые брюки и строгий кардиган из плотного трикотажа, белая рубашка и черный узкий галстук. На дворе ранняя весна, поэтому сверху он надел старомодное черное пальто и длинный полосатый шарф, который обычно заматывал до самых ушей, потому что не любил шапки.
– О да, вы почти правы, – усмехнулся он, – но я служащий Универсального архива, а не суда.
– Да какая разница! Все равно прихвостень этих придурков или стремишься к ним попасть! Строят из себя важных шишек! Тьфу!
– Вот тут вы ошибаетесь. Я здесь в качестве подсудимого, – почему-то Ронину захотелось об этом сказать.
Девушка перестала отряхиваться и впервые взглянула на него с интересом.
– И в чем же ты провинился? Не поздоровался с соседями? Или накричал на свою кошку? – ухмыльнулась она. У неё были длинные волнистые каштановые волосы, маленький острый носик и удивительные глаза. Ярко-зеленые миндалевидной формы. Девушка была невероятно красива.
Ронин так залюбовался, что не заметил, как произнёс:
– Вообще-то я добиваюсь эвтаназии, – и тут же испугался. Первой встречной о таком не говорят.
Случилось то, чего он боялся больше всего: её глаза расширились от ужаса. Ронину показалось, что она сейчас закричит что есть мочи и побежит прочь, указывая на него как на умалишенного. А он попадёт в тюрьму гораздо быстрее, чем мог бы, если б держал язык за зубами. Но секунды тикали, а ничего не менялось. Они смотрели друг другу в глаза. Девушка даже не мигала, как будто впала в ступор. Потом слегка наклонила голову, сощурилась и звонко рассмеялась.
– Ты же шутишь,
