в один суперплотный шар, вот-вот готовый взорваться и разорвать ее голову изнутри. Валери села, стиснула голову руками и начала умолять вселенную, чтобы это прошло. Если какое-то время сидеть или лежать, не двигаясь, боль стихала, но всегда нужно было держать себя в руках – малейшее движение удваивало страдания. Валери не могла ни о чем думать – думать было больно, и она попыталась стянуть всю физическую силу к рукам и сильнее сжать ими голову, чтобы ощущение того, что ее распирает изнутри, сменилось иллюзией огромных клещей, сжимающих снаружи. Так было чуточку легче. Это все из-за нервов, все из-за нервов.
Потом она сжала руки в кулаки, зажмурила глаза и стала считать до десяти, пытаясь при этом полностью очистить голову от мыслей, добиться того, чтобы перед глазами не было ничего, кроме темноты, чтобы сознание не повторяло ни одной мелодии, чтобы ни один смутный образ не портил идеально черного глубокого пространства. Нужно было просто считать, и когда счет доползет до десятки, должно стать легче. Валери уже не помнила, кто ее этому научил, но почему-то была твердо уверена, что метод действенный, и если ничего не выходило, значит, это она что-то делала не так.
Все закончилось внезапно – боль отступила, и тиски разжались. Валери открыла глаза – сразу все чувства включились, и от этого немного закружилась голова. Она медленно убрала руки, потом посмотрела на них – они были белые, как снег. Валери аккуратно встала, медленно поднялась на второй этаж и закрылась в своей комнате; она почти не осознавала, что делает, ей двигало желание отгородиться от мира и от людей, и особые обстоятельства того вечера были ею практически полностью забыты. Ей хотелось только спать. Не переодеваясь, она легла на кровать, закрыла глаза и тут же упала в глубокий, бессознательный сон.
Ее разбудил глухой хлопок. Звук доносился с первого этажа. В комнате была абсолютная темнота, и виски до сих пор немного сжимало. Она не могла понять, сколько времени проспала – возможно, уже было три часа ночи. Валери быстро встала и через считанные секунды уже бежала вниз по лестнице. Она сразу увидела отца в гостиной – он наливал вино в бокал. Не жюсте. От сердца отлегло.
–Они ушли? – спросила она растерянно.
–Да, давно.
–Сколько я проспала?
–Почти два часа.
–Это же полный провал… Мне жаль, – добавила она.
–Я сказал, что у тебя болит голова. Но больше так не пропадай.
–Я даже не думала…
–Да перестань. Ничего же не случилось, так ведь? – он пристально смотрел на нее.
–Нет, все в порядке. Я выпила и не смогла бороться со сном. Даже не знаю, как это получилось.
–Ты уверена, что в порядке? Тебе не было плохо снова?
–Нет, нет, все отлично.
–Ты же сказала бы мне, если бы что-то было не так?
–Конечно. Я же обо всем тебе рассказываю. Разве нет?
Он задумался.
–Да… Напрасно я беспокоюсь.
–Я тебе
