хотя бы в двух-трёх шагах от меня, я бы так и сделал, но холодное дуло щекотало мой затылок, и уйти от пули, выпущенной в упор, никак не удастся. Я даже не успею взяться за рукоятку своего револьвера…
– Опусти руку, Дикки. Вот так! А теперь повернись, только медленно.
Я подчинился, хоть, стоя на одном колене, проделать это, было неловко. Теперь гранёное дуло очутилось в нескольких дюймах от моей переносицы. Ага, узнаю пушку – пистолет «вулканик», штука громоздкая, ненадёжная и значительно уступающая в силе современным револьверам. Но с такого расстояния этот монстр гарантированно снесёт мне череп.
Эх, как славно было бы ударом снизу выбить оружие из руки противника или перехватить эту руку, выкрутить и выдернуть из плеча, используя вес собственного тела. Но я слишком хорошо знаю владельца старого пистолета, чтобы пытаться сделать такую глупость.
– Здравствуйте, шериф!
– И тебе не хворать, Дикки.
Даже если джентльмены держат друг друга на мушке, это не даёт им повода быть невежливыми. В этом наши взгляды с шерифом Доджсоном сходятся. В остальном мы различны, и прежде всего это касается вопросов о неприкосновенности частной и личной собственности. Шериф считает этот принцип чем-то вроде священного постулата, я же уверен в его относительности. Иными словами, я придерживаюсь того мнения, что человек достоин владеть тем, что он способен удержать. Неважно о чём идёт речь – деньги, имущество, лошади или женщины. Пока вы в состоянии обеспечить всему этому сокровищу достойные условия и защиту, оно ваше целиком и полностью, а если нет, то не обижайтесь, что ваше достояние кто-то присвоил, ведь вместе с приобретением новый хозяин берёт на себя ответственность за имущество.
– Будь добр – не дёргайся!
Ах, что вы, шериф! Когда это я дёргался, попадая в ваши руки? Я полностью доверяю вам и стою смирно, как послушный мул у хорошего хозяина. А вот когда вы отведёте меня в «стойло», тут я никак не могу обещать, не дёргаться!
Рука шерифа с пистолетом опустилась к моему паху (что за фамильярности!), в то время как другая рука бесцеремонно сунулась мне под мышку и вытащила «ремингтон» из кобуры. Нда, чего бы я там ни говорил только что, а в такие моменты чувствуешь себя так же, как если бы кто-то у тебя на глазах лапал твою девушку. Даже если этот «кто-то» твой старый знакомый, почти что друг. Оружие, это предмет особый, можно сказать – интимный. Расставаясь с ним, теряешь частичку души…
– Присядь туда, парень.
Вот же раскомандовался старый пень! Ладно, присяду – в ногах правды нет. В том месте, на которое я опираюсь, сидя, её ничуть не больше, однако почему бы не устроиться с удобством? А ведь шериф неспроста указал мне на стул в дальнем углу, далеко от окна и двери. Не стоит даже пытаться выскочить из комнаты – не успею. Придётся сидеть смирно. Вот только не понимаю, зачем всё это? Вроде бы я не нуждаюсь в отдыхе, а «сидеть», так или иначе, придётся ещё длительное время, пока не найду лазейку, чтобы дать тягу.
Между тем, старина Доджсон сунул мой револьвер в широкий карман своей куртки, взял со стола
