легкомыслие привело к тому, что операция провалилась уже заранее!
– Не понимаю, господин генерал, – вытянулся Осама.
– Не понимаете?! Сейчас поймете! Я предупреждал вас, что нашему агенту не стоит щеголять на людях в офицерской форме японских вооруженных сил – а у вас хватило ума потащить его в мундире полковника в офицерский клуб! Агасфер и без японской военной формы вполне способен обратить на себя внимание благодаря столь яркой примете, как отсутствие одной руки. Вы что, не понимаете этого?! Покидая штаб генерала Грэвса, мы лицом к лицу столкнулись с начальником его разведслужбы Мейсоном, и я очень удивлюсь, если он при своей профессиональной памяти не припомнит, что уже видел сегодняшнего посетителя вчера, но не в цивильном, а в японском мундире!
Осама подавленно молчал, не смея возражать токийскому начальству. Агасфер тоже помалкивал – хотя мог бы припомнить генералу Озаме, что именно он еще вчера утром приказал подобрать для агента на время пребывания во Владивостоке из одежды что-нибудь не бросающееся в глаза. Учитывая, что город был буквально наполнен японскими солдатами и офицерами, более маскирующего наряда было, пожалуй, и не подобрать. Недаром же говорят: хочешь спрятать дерево – спрячь его в лесу…
– Если позволите, господин генерал, то мы с господином Бергом сидели в достаточно темном углу и пробыли в клубе самое непродолжительное время, – наконец, подал голос Осама. – Кроме офицерского мундира, барон имел вчера также пристегнутый протез и ничем, уверяю, среди прочих японских офицеров не выделялся.
– Не знаю, не знаю! – раздраженно, но уже тоном ниже отозвался токиец, озираясь кругом в поисках своей фуражки. – Кроме того, я вообще не уверен, что вашего Агасфера стоило брать нынче к американцам… – Вот как? – позволил себе усмехнуться Агасфер. – Насколько я помню, именно вы, господин генерал, принимали решение взять меня к американцам – чтобы было кому заморочить им головы тектоникой и способами сейсмологических исследований.
Озама, обнаружив новый объект для нападок, круто повернулся к Агасферу:
– А вам тут вообще никто слова не давал, жалкий гэйдзин![34] – прошипел он.
Осама наступил Агасферу на ногу, призывая помолчать, но тот уже, что называется, закусил удила.
– Вот как! Гэйдзин, говорите вы, господин генерал! Да, я не японец, но, с вашего позволения или без него, я состарился на службе его императорского величества! И имею не только заслуги перед Японией, но и неплохую, как вы изволите знать память, господин генерал! И я хорошо помню, кто именно из присутствующих в этом помещении слишком старательно препятствовал моему расследованию в полку изменника Суго! – Он повернулся к Осаме и с почтительным поклоном закончил: – Прошу вас об одолжении, Осама-сан! Прошу довести до сведения вашего начальства в Генеральном штабе, что я отказываюсь искать для Японии русское золото! Как всякий гэйдзин, я недостоин столь высокой миссии!
– Как бы вам не пожалеть о своих словах, Агасфер…
– Для вас – барон
Гэйдзин – оскорбительное именование иностранцев в Японии. Дословно: «неяпонец».
