Лэнхри, мис-тер Лэнх-ри-и, – стало понятно: его зовёт Ясмина.
Перед ним появилась цыганка – красивая улыбающаяся женщина с алой розой в волосах.
– Что ты здесь делаешь? – прошептал мальчик Эон.
– Проснитесь же! – выкрикнула Ясмина, хмуря свои красивые чёрные брови.
Эон дёрнулся, открыл глаза, часто заморгал. Разглядел её, наконец, наяву. Цыганка, опустившись на одно колено, вцепилась в ворот его пиджака обеими руками и трясла, что есть сил.
– Что? Что вы… – Эон привстал, опёрся на локти.
Голова немного кружилась.
– Ну, наконец-то, – она отпустила его и выпрямилась. – Вы стали кричать. Мне показалось, что ваше тело свело судорогой: так начали дёргаться… – цыганка помотала головой, громко выдыхая.
– Всё хорошо, – Эон провёл ладонью от волос и до щетины на щеке. – Кошмар приснился – вот и всё.
– Вы звали мать, – Ясмина склонила голову, вопросительно глядя на постояльца.
Эон промолчал. Он и сам-то до конца не понимал этих повторяющихся видений, не мог нащупать, осознать границу между назойливыми снами и воспоминаниями.
Тот самый страшный момент всегда ускользал от него. Как он ни старался, как ни боролся со своим детским страхом, но увидеть произошедшее в лаборатории отца не мог.
Зачесав непослушную чёлку растопыренными пальцами, Эон осмотрелся. Небольшой уютный холл Теавеса освещался огнём, полыхавшим в камине, выложенном из камня. Над камином висела картина в богатой золотистой раме с вензелями. На ней была изображена пара: мужчина в классическом костюме, из-под пиджака которого выглядывал поднятый ворот пёстрой рубахи и красивая женщина с алой розой в чёрных волнистых волосах и столь же ярком разноцветном платье.
«Наверняка родители или бабушка с дедушкой Ясмины», – подумал Эон.
Он опёрся о стену спиной и затылком. Смотрел на тёмный потолок, на котором дёргалась в такт танцующим в камине языкам пламени тень от старинной кованой люстры. Напротив него, разместившись в антикварном кресле и укрывшись пледом, дремала Кейт. По-видимому, выкрики Эона не разбудили утомлённую событиями женщину.
– Она недавно уснула, – сказала Ясмина, глядя на черноту за окном. – С этой бесконечной ночью у всех нас режим сбился напрочь.
– Судя по всему, прошли почти сутки, – сказал Эон.
Он с грустью взглянул на фото, вставленное во внутреннюю сторону крышки часов. С потускневшей фотографии на него смотрели родители и восьмилетний мальчик. Эон тяжело вздохнул и убрал часы обратно в карман.
– Вы уверены в своих словах относительно той энергии? – Ясмина села рядом с ним.
Не дождавшись ответа, она продолжила:
– Вам не кажется странным происходящее?
– Конечно, кажется, – ответил он, глядя на свои трясущиеся пальцы.
– Что ещё
