с нарезанным копченым мясом и сыром, огромные куски пирогов с фруктами и конечно же наш любимый сидр из ягод. Обижать няню мы не стали и все быстренько сжевав, прибрали за собой посуду и крошки, на кухне поле нас должна была оставаться такая же чистота, как и до нас, иначе бы мы наравне с прислугой убирались бы во всем доме. После пары таких наказаний мы больше не рисковали и бардака после себя не оставляли.
Из кухни мы выбрались в полночь, под звон больших напольных часов что стояли в холле, мы пробрались к закрытому окну возле каморки швейцара и выбрались в парк. Ветер стал просто люто холодным, и я поспешила застегнуться и надеть на голову шапку. Латрин натянул на голову просторный капюшон и мы, пробежав с десяток метров незамеченные поспешили телепортироваться в ту же подворотню возле храма.
– Слушай, – Остановил меня Латрин, когда я уже собралась войти в храм, – А что, если ты права и «пернатый» просто с помощью нас пытается добраться до артефакта?
– Я уже все продумала. – Хищно улыбнувшись ответила я, – У хранителя храма в его кладовке стоит его коллекция, мы одолжим один из его экспонатов.
– Ну да, чего нам терять, после гнева твоей матушки и моей тетушки, ярость старого берсерка из-за того, что кто проредил его коллекцию, нам покажется так, пустяком. – Грустно улыбнулся Латрин и почесав спиленный рог добавил, – Тогда еще можно и казну грабануть, для полного комплекта.
– Казну мы грабить не будем! – Строго ответила я и улыбнувшись добавила, – или в тебе проснулись гены по материнской линии, и ты по злату чахнуть стал?
– Уберегите непознанные от такого ужаса, – Испуганно икнув ответил мне мой приятель и подтолкнул меня к входной двери.
Мать Латрина принадлежала одному из богатейших родов Преисподней, и она отличалась такой скупердяйностью и прижимистостью, а главное хитростью и наглостью, что умудрилась и приданое сберечь и свадьбу за счет казны сыграть и от мужа с алиментами уйти и детей ему оставить. Где она сейчас находилась никто не знал, но родовой счет на крупные суммы она пополняла регулярно.
В храме тоже все было тихо, только из главного церемониального зала доносилась бесконечная песнь, восхваляющая тьму. Эту песнь запели десять тысяч лет назад и с тех пор она не прервалась ни на минуту, бесконечное восхваление тьме пели служительницы храма по очереди сменяя друг друга в бесконечной вахте. Сейчас пела Дарока, лучшая певица в храме и песнь звучала величественно и торжественно, я любила, когда пела эта девушка. Несмотря на маленький рост и серую внешность, она обладала удивительным голосом и умела им завораживать.
Мы прошмыгнули мимо нее, стоявшую с закрытыми глазами у алтарной чаши и просочились в небольшую дверь, спрятанную за занавесом. За дверью был узкий коридор, что вел в личные апартаменты моей матери. Сюда боялись попадать, ведь к себе Зана Лерта Моор приглашала только чтоб отругать, или наказать и люди
