в наш карман, это все виды ценных бумаг, и, наверное… жилые и производственные здания. Их бы я назвал активами первого порядка, потому что ни способны зарабатывать для вас деньги. По каждой акции существует дивиденд, дом можно сдать и получать рентный доход.
Если мы хотим максимально отсрочить момент, когда инфляция ударит по нам – нам надо сперва раскручивать вложения в истинные активы, и только потом, если этого будет недостаточно – подключать активы второго уровня, они хоть и опосредованно, с временным лагом, но все же воздействуют на инфляцию. Но стоимость актива нельзя увеличивать до бесконечности, когда-то наступает предел. Это как пружина, вы ее сжимаете, сжимаете – но можете сжать только до какого то предела, дальше сжать будет нельзя, и чем сильнее вы ее сжимаете, тем больше шансов, что она вырвется из рук и ударит вам в лоб. В биржевой торговле ценными бумагами существует великолепный термин ROE return on investments, возврат инвестиций, он показывает, за сколько лет вы вернете вложенные в ту или иную акцию деньги исходя из среднего выплачиваемого по ней дивиденда. Если этот показатель равен двенадцати – значит, возврата своих средств вам придется ждать двенадцать лет. Если биржевая цена акции растет – вы зарабатываете на этом, и зарабатываете быстро, но при этом коэффициент ROE падает, если экономика не генерирует больше прибыли, чтобы увеличить отдачу на акции. А мы с вами условились, что цены на акции растут искусственно. Так вот – рано или поздно, когда ROE достигнет уровня… скажем пятидесяти, пятидесяти лет – люди, критическая масса людей встанет утром и скажет – боже, что мы делаем! И бросится на биржу обменивать акции на деньги. В этом случае, джентльмены, черный понедельник покажется нам детской забавой.
– Но деньги же будут… – озадаченно сказал генеральный атторней Ричард Торнбург, который тоже не был силен в финансах.
– Да, но по нам ударит сразу два фактора. Первый – люди получат намного меньше, чем рассчитывали, а разы меньше, причем это будут не богатеи, а самые простые американцы, которые будут стоять и смотреть, как исчезают их кровные, деньги, которые они уже считали своими. Второе – те деньги, которые они все же вынесут с рынка – скорее те, которые мы позволим им вынести с рынка – они пойдут тратить их, а тратить будет не на что, товарная масса то не увеличилась. И вот тогда нас ждет второй удар – на нас обрушится весь совокупный потенциал инфляции, которую мы накапливали в этих бумагах.
Гринспэн оглядел зал – и понял, что из его выкладок мало кто что понял
– Алан… – снова начал вице-президент – а нельзя это как то… сделать так, чтобы американцы… не пострадали?
– В каком то смысле можно. Но лишь частично. Это можно сделать, если наши ценные бумаги будут покупать не американцы. Неважно кто… скажем, китайцы. Или европейцы. Или британцы. Но тут есть два «но». Первое «но» – то, что я сказал, все равно произойдет. Просто в этом случае –
