ТТ, взвел его, поймал пистолет начразведки и открыл огонь с двух пистолетов стреляя вокруг головы своего начальника. Пули ложились в трех-четырёх сантиметрах от головы офицера. Расстреляв обоймы Семён опустил руки с оружием, спокойно смотря на своего начальника.
– Молодец, хорошая работа. – начразведки не мигая смотрел на своего подчиненного, сидя в нимбе из дырок от пуль. – Отпустил мне грехи …
Он встал, отряхнул с кителя земляную пыль, мелкие щепочки от расколотых пулями стволов и подошел к солдатам, долго смотрел на каждого, как бы прощаясь.
– Двое сегодня в ночь, двое завтра в ночь. Поделитесь сами, кто когда. – еще раз посмотрел на них и повернулся к комбату. – Пойдем, комбат, еще одно слово к тебе есть.
Они вышли из блиндажа, медленно пошли в сторону оврага, к связистам. Всю дорогу они не проронили не слова, только уже перед палаткой связистов начразведки повернулся к майору. Он остановился, снял фуражку и смотря снизу вверх на комбата, сказал:
– Вернёшь четверых, до конца моих дней первый тост будет за тебя.
– Война … – комбат смотрел на носки своих сапог, потом поднял голову и показал рукой в сторону своего батальона. – А за тех ребят, кто тост подымет? Кто встретит живых, кто похоронит мёртвых? Война всё переломала … Половина из них сиротами воюет, не зная об этом.
– Война. – согласился разведчик. – Только мои парни мне, как сыновья.
– Сейчас нужна только победа, раны потом считать будем. – майор протянул руку для рукопожатия. – Будем побеждать – будем жить!
– Будем жить! – разведчик ответил крепким рукопожатием.
Надев фуражку, начразведки молча отдал честь и пошел в сторону штаба. Комбат проводил его взглядом, постоял еще минуту и вошел в палатку.
***
– Слышь, пацан? И кто такие «лодочки» на тебя одел? – со смехом обратился к стоящему к нему спиной солдату, загорелый высокий парень, тоже солдат.
Зрелище действительно было забавным. Невысокий ростом, плотный, широкий в кости солдат был обут в сапоги маленького размера и распоротые сзади, в голенищах, до середины, так как толщина голени не позволяла надеть их полностью. Крест на крест его спину пересекали лямки от сумок.
Солдат повернулся к говорящему. К животу он прижимал большую санитарную сумку, вторая поменьше висела на боку. Широкоскулое лицо, маленький рот и нос, широко расставленные строгие глаза. На белой коже лица горел яркий красный румянец.
– О, санитарка! Братва, запомните, это вторая по значимости должность, после повара, нужная для солдата. – обращаясь по-морскому к солдатам, громко сказал, привыкший к вниманию, загорелый парень. Многие повернулись и стали с интересом ждать развитие событий, чтобы хоть как-то скоротать время под палящем солнцем.
– Санинструктор. – спокойно и уверенно поправила девушка. – Направили в вашу роту. Где командир?
– Братва, среди нас дама, прошу застегнуть воротнички, утереть
