но что хуже того – неестественным. Оно не находило реального отклика у него внутри, поэтому Николаю казалось, что она прикидывается и делает это очень неумело. В каком-то смысле ему казалось, что она так себя унижает. Он привычно выдавил единственную доступную положительную эмоцию для таких случаев: кривую улыбку, которая не уходила вне зависимости от того, на каком этапе близости они находились.
Пришлось привычно сосредоточился на каких-то смутных образах у себя в голове, чтобы хоть как-то возбудиться. Происходящее его сильно подавляло – он не мог достичь полноценной эрекции, поэтому уходил в состояние полутранса, где его не смог бы достать гормональный запах жены и её изгибы. Что этим женщинам всё время надо?!
Член так и не пришёл в достойное состояние, несмотря на все её усилия. Из-за стыда пришлось выключить свет. Надеть презерватив на мягкую, податливую ткань было трудно. Он надеялся, что хотя бы от самого проникновения ствол наконец примет достойную форму, но ошибся. Когда стало очевидно, что так корячиться – только вызывать неуважение к себе в себе самом, он остановил спектакль.
Темнота радовала – не надо было держать на лице извиняющуюся улыбку.
– Ничего, я понимаю, ты устал. Я всё понимаю, – гладя его по плечу, на ухо шептала она.
Лучший мир
– Это невозможно! – кричал француз – они предали наши национальные традиции, всю нашу культуру, они предали Христа!
Слушающие его мужчины и женщины с повязанными на головы платками с обречённым видом кивали.
– Когда они сделали эти гей-браки законными, мы с семьёй поняли, что это последний шаг – Рубикон, который нельзя перейти назад. Друзья нас успокаивали, мол это просто даст людям, любящим однополую любовь, если можно так сказать по-русски, возможность иметь совместное имущество, а общество от этого никак не изменится. Но теперь этой пропаганды становится больше и больше! – его эмоционально-раскрепощённая речь с южно-европейским акцентом гремела в тихой комнате ядерными волнами, грея уши собравшимся – недавно они сделали фильм, где показали девочку, ровесницу нашей Лизи, которая исследует свою сексуальность! Это уже переходит все рамки, это касается не взрослых людей, которые могут выбирать с кем им быть – это раскрывает перед настоящими педофилами возможность легально развращать детей! Сначала они покажут это по телевизору, а потом это будет происходить в домах! Есть разница между простым закреплением факта, что однополая любовь между людьми есть и собственно пропагандой этих извращений. После такого мы уже не могли оставаться в этой стране! – он закончил речь, печально опустив голову.
Слушатели, помимо приятного чувства своей правоты, ощущали некоторую неловкость: в России не принято так ярко выражать глубинные эмоции на публике, по крайней мере в приличном обществе.
Жена Жоржа – так зовут оратора сидела рядом с ним. Голова у неё также была повязана платком, но несколько легкомысленно: спереди выпадало несколько светлых прядей. Позади, за меньшим
