а, напротив, исполненной сознания религиозного долга и семейных ценностей.
– Моя дорогая, – начал он с благосклонной важностью, – я верю, что в браке ты найдешь новый источник веры и привязанности. Семья – единственная сфера, дарующая женщине истинное, глубокое удовлетворение. Если твой брак с мистером Грандкортом будет счастливым образом заключен, ты получишь власть и богатство, которые сможешь использовать на благо других людей. Подобные рассуждения выше романтических побуждений! Сама природа наделила тебя способностями, достойными блестящего будущего, которое в силу рождения и обстоятельств вряд ли можно было считать достижимым. Я верю, что ты сможешь украсить свое новое положение не только личными достоинствами, но и добродетельной жизнью.
– Надеюсь, мама будет счастлива, – заключила Гвендолин и, махнув рукой – хотелось как можно скорее отбросить все возвышенные мотивы, – направилась к двери.
Мистер Гаскойн, в свою очередь, полагал что достиг взаимопонимания с племянницей и в меру сил помог ее благополучному устройству в жизни, приблизив помолвку с Грандкортом.
Тем временем о грядущей помолвке размышлял еще один человек, но в совершенно ином направлении, противоположном пониманию добропорядочного священника.
Отсутствие мистера Лаша в Диплоу во время визита Гвендолин объяснялось вовсе не страхом перед этой высокомерной молодой леди, а встречей, обещающей далеко идущие последствия. Случилось так, что именно в этот день он отправился в Вончестер, на железнодорожную станцию, чтобы встретить даму с двумя детьми в сопровождении горничной. Мистер Лаш посадил их в кеб и отвез в отель «Золотые ключи». Дама выглядела настолько впечатляюще, что заставляла оборачиваться прохожих: стройная фигура, достаточно высокий рост, худое красивое лицо, абсолютно черные вьющиеся волосы и большие беспокойные глаза, какие мы называем горячими. Одетая в прилично-сдержанное платье, возможно, она выглядела старше своих лет, но в любом случае ей вряд ли было меньше тридцати семи. В целом дама производила впечатление смущенной и скованной: тревожный взгляд как будто предполагал, что и люди, и обстоятельства против нее, а она готова решительно противостоять невзгодам. Дети выглядели прелестно: черноволосая девочка лет шести-семи и светленький мальчик лет пяти. Увидев их, Лаш удивился, на что получил резкий ответ:
– Полагаете, я должна была приехать одна? Если бы захотела, привезла бы всех четверых.
– О, разумеется, – с обычной легкостью согласился Лаш.
Проговорив с приезжей дамой около часа, он отправился обратно в Диплоу исполненным надежд, что его план сработает. По мнению мистера Лаша, женитьба Грандкорта на Гвендолин Харлет не принесла бы добра ни одному их них, а главное, наверняка доставила бы массу неприятностей самому Лашу. Однако теперь он испытывал достаточную уверенность, чтобы мысленно повторять: «Готов держать пари, что этот брак никогда не состоится».
