ничего толком не знаю, мадемуазель, – ответил ей я, – но разве мы не сумеем провести собственное расследование столь же профессионально, как старина Ганимар, личный враг Арсена Люпена?
– Ну что вы! Вы замахнулись слишком высоко!
– Почему же? Неужели это такая уж непосильная задача?
– Думаю, да.
– Вы просто не берете в расчет, что мы уже располагаем некоторыми частями головоломки.
– Какими же?
– Номер один. Люпен именует себя месье Р.
– Это весьма расплывчато.
– Номер два. Он путешествует один.
– Ну и эта подробность никак не проясняет дела.
– Номер три. Он блондин.
– И что дальше?
– А то, что нам остается просмотреть список пассажиров и действовать методом исключения.
Этот список лежал у меня в кармане. Я вынул его и пробежал глазами.
– Прежде всего должен заметить, что с инициалом, заслуживающим нашего внимания, на корабле всего тринадцать человек.
– Всего тринадцать?
– Да, в первом классе. Как легко убедиться, девятерых из этих тринадцати месье Р. сопровождают жены, дети и слуги. Остаются четверо путешествующих в одиночку: маркиз де Равердан…
– Это секретарь посольства, – перебила меня мисс Нелли, – я с ним знакома.
– Майор Расен…
– Это мой дядя, – заметил кто-то.
– Месье Риволта…
– Я здесь, – воскликнул итальянец из нашей компании, его лицо почти наполовину скрывала черная как смоль борода.
Мисс Нелли расхохоталась:
– Этого господина трудно назвать блондином.
– В таком случае, – продолжил я, – нам следует заключить, что преступник – последний в списке.
– То есть?
– То есть месье Розен. Кто-нибудь из вас знаком с месье Розеном?
Все молчали. Тогда мисс Нелли обратилась к молчаливому юноше, чье постоянное присутствие рядом с ней было для меня столь мучительно, и спросила:
– Месье Розен, почему вы не отвечаете?
Все взоры обратились к нему. Он был блондином.
Должен признаться, во мне что-то дрогнуло. А внезапная неловкая тишина наводила на мысль, что и остальные испытывали нечто подобное. Впрочем, это было нелепо – поведение этого господина не навлекало на него ни малейших подозрений.
– Почему я не отвечаю? – спросил он. – Да лишь потому, что я уже сам все проанализировал и, принимая во внимание мое имя, статус путешествующего в одиночку и цвет моих волос, сам пришел к аналогичному заключению, поэтому согласен – меня следует арестовать.
Выглядел он весьма странно. Его тонкие губы – две прямые черточки – еще больше сузились и побледнели. Белки глаз были испещрены красными прожилками.
Разумеется, он шутил. Однако
