пока мы едем.
И только в этот момент я поняла, что проголодалась. В животе заурчало неприлично громко. Стыдобище! У приличных девушек не урчат животы. А мой шеф ещё и усугубил ситуацию вопросом:
– Вы голодны? Почему Вы не ходили на обед?
– Я была занята, – сказала правду, тем более, что так оно и было.
– Это не оправдание. С завтрашнего дня мой обед становится и Вашим обедом! – отчеканил Степан Арнольдович и закончил неожиданным:
– Я сейчас и про время обеда, и про еду. Арчи пометь, чтобы обед в мой кабинет доставляли и на Кристину Игоревну.
Возразить я не успела, а он уже озвучил свой следующий вопрос:
– Что предпочитаете: мясо или рыбу?
– Мясо. Если стейк, то с кровью, минимальной прожарки.
Его брови взлетели, сделав и без того глубокие морщины на лбу ещё более глубокими. Но свой вопрос он задавать не стал, только кивнул.
Ну, да, да! Люблю я мясо слабой прожарки. Ингуша всегда смеялась, что я точно могла быть в прошлой жизни собакой. И мясо с кровью люблю, и нюх у меня такой же острый, хотя я где-то читала, что у медведей нюх более острый, чем у собак.
– Обед Вам будут накрывать у меня в кабинете. В связи с изменившейся ситуацией, во время обеда тоже может быть обсуждение рабочих моментов.
– Хорошо! – я кивнула, а шеф закончил странной фразой:
– У нас с Вами каждая минута на счету. Кажется, у вас говорят, на вес золота. В нашем случае, даже на вес платины.
Переспрашивать я не стала. Он шеф, ему видней, сколько стоит его минута. Непонятно, правда, прозвучало вот это вот "у нас с Вами". Уж мои то минуты точно не могли так дорого стоить! Оказавшись сейчас в салоне автомобиля на заднем сиденье, вдыхая запах его тела, я была счастлива и напоминала себе кошку. Не хватало ещё начать мурлыкать и тереться о его большие руки!
"Так, Кристина, соберись! – скомандовала себе мысленно в очередной раз, – взяла планшет и открыла расписание шефа. Он что-то там упоминал о его изменении".
– Степан Арнольдович, я готова! – произнесла уже вслух, активируя гаджет.
Степан Арнольдович диктовал изменения в расписании, держа свои огромные кисти на набалдашнике трости, которая стояла сейчас между его ног. Трость была сама по себе произведение искусства. Набалдашник я сейчас не видела, он был под его ладонями, но до этого я успела увидеть, что он представляет собой морду какого-то загадочного зверя. Само древко было покрыто резьбой и выглядело, как тело этого загадочного животного. Нет, это точно не земное животное. На Земле не водятся драконы! Степан Арнольдович замолчал, а я, пользуясь тишиной, рассматривала его трость, боясь и не желая поднимать на него самого глаза. Он чуть пошевелил своей тростью, повернув её по часовой стрелке, и я увидела мельчайшие детали резьбы. Теперь я совершенно точно была уверена, что это дракон. Вон и лапы имелись и чешуя. Всё было вырезано филигранно, до мельчайших деталей, мастер очень
