должны только следовать за жизнью, а не менять ее. Современники называли эпоху контрреформ Победоносцева и Александра III глухими, кандальными годами, болезненно-выжидательного спокойствия и затишья. Столпам самодержавия в силу их умственных способностей не приходило в голову, что прогресс невозможно остановить и жизнь все равно возьмет свое, если нужно, то с кровью. Контрреформы дали империи совершенно противоположный ожидаемому результат. Земство было настроено против самодержавия, городские буржуа требовали у него все новые и новые права, в университетах усилился дух свободолюбия, количество либеральных газет ежегодно увеличивалось, как и число либералов. Империя мертво катилась к убийственным социальным потрясениям начала ХХ века. В этих конкретных имперских условиях росли и воспитывались люди, которые вскоре станут вершить судьбы самодержавия и самой монархии.
Теперь все общество четко знало и понимало, что устранение самодержца не приведет к отмене самодержавия. Победоносцев и Александр III вели оголтелую борьбу против революционеров, оппозиционеров, инакомыслящих и их пособников и подстрекателей либералов, попустительствовавших подрывным радикалам. Консервативно-косные узколобые мероприятия самодержавия создавали тотальный монархический контроль государственной и общественной жизни империи. Александр III уже в 1881 году словами Победоносцева заявил, что конституции Западной Европы – это орудие всякой неправды и интриг, «непригодная для России фальшь, ведущая к нашему несчастью и погибели». Он тогда же сказал, что Россия сильна только благодаря самодержавию, благодаря неограниченному взаимному доверию между царем и его народом.
Были выпущены законы, консервирующие общину в деревнях, затрудняющие переселение крестьянства на новые земли, ограничивались автономия Финляндии, ужесточалась антипольская политика, ухудшалось отношение к мусульманскому имперскому югу. Стабилизация самодержавия достигалась свертыванием всех прав подданных, усилением дворянства и несусветной бюрократии, стагнации общества, неконституционностью, своеволием, произволом, дворянской, казачьей, крестьянской корпоративностью, азиатским типом государственности, в котором неправовая система управления замыкалась на монаршую волю.
Во времена Екатерины II количество чиновников едва превышало десять тысяч бюрократов. Александр III имел их почти полмиллиона. Полицейско-чиновное государство думало, что надежно законсервировало само себя, но это была неправда. В российскую историю вмешались идеи и экономика. Монархистов в конце XIX века атаковали социалисты и у любителей консервированного самодержавия больше не было никаких шансов не только победить, но и выжить.
Дело было не только в личностях царя и Победоносцева. Полууступки феодализма совсем не устраивали накатывавшийся на империю капитализм. Помещичьи имения выдыхались, крестьянские хозяйства активно
