но понял, что это не на английском языке. Они пытались говорить со мной помедленнее, много жестикулировали. Единственное, что я понял – это, в каком направлении находится город. Сказав «спасибо», (я знал это слово по-английски) я вернулся в здание аэропорта.
Побродив по залам, я нашёл справочное бюро, где бесплатно давали карту города. По карте я точно выяснил, куда и сколько миль мне идти. Было 4 часа вечера. Я прикинул, что часа за 3-4 я дойду. Сделаю оговорку. Я сразу же обратил внимание, что в Америке масса всевозможных вывесок и указателей, как дорожных, так и прочих. Ориентироваться было донельзя просто. Слово « Сан-Франциско» и стрелочку я нашёл без труда на указателе. И я пошёл в указанном направлении. Тротуар скоро закончился, и дорога перешла в скоростную трассу. От трассы меня отделял проволочный забор, который я без особых усилий и колебаний перемахнул, и пошёл в сторону города по обочине.
Тогда в 1991-м и до 1996-го года, ограничение скорости на трассе было 55 миль в час. Большинство машин ездят гораздо быстрее, за 100 км в час. Что бы было понятно, переведу: 60 миль в час = 98 км в час. Машин на трассе было много. Это была трасса 101, которая тянется от Лос-Анджелеса до Сиэтла, то есть через всё западное побережье США. Это я сейчас это знаю, а тогда просто удивлялся обилию машин. Сама дорога была очень ровной и грамотно проложенной. Я шёл и глазел по сторонам. Машины проносились довольно близко от меня.
Вскоре мимо меня относительно медленно проехала полицейская машина. Полицейские смотрели в мою сторону и что-то говорили в мегафон. Я ничего не понял и просто помахал им рукой. Они проехали, не остановившись… Дороги в США чистые. Мусора там нет. Даже за выброшенную из окна автомобиля сигарету, полагается штраф 400 $, а за любой другой мусор – 1000 $ штрафа. Это в Калифорнии такие цены, в других штатах цифры немного другие, хотя тоже “кусаются». Но, иногда на обочине можно найти разную мелочь, которую ещё не успели убрать. Например; болтики, гайки от машин, выроненную случайно аудио кассету и прочее…
Я нашёл обыкновенную отвёртку. По укоренившейся совковой привычке – зачем же добру пропадать? – я её поднял и пошел себе дальше. Пройдя, где-то с полмили, я увидел 5 полицейских машин с включёнными мигалками, которые стояли на выходе с трассы. Я ещё подумал: «Наверное, кино снимают, вот удачно я попал!», и пошёл к ним навстречу, подбрасывая отвёртку в руке. Все полицейские были с пистолетами в руках и все смотрели в мою сторону. Пистолеты тоже были направлены на меня. Я удивился, но не испугался. Затем я услыхал резкие, отрывистые команды через мегафон. Я понял, что дело во мне.
Не зная за собой никакой вины, я продолжал двигаться в том же направлении, хотя чувствовал, что что-то не так. Да и по внешнему виду полицейских было видно, что это не юмор. Кстати, кинокамер тоже было, что- то не видать. Команды повторились ещё жёстче. Полицейские изготовились к стрельбе. Я остановился. Не зная языка, я понял, что ещё шаг, и по мне откроют огонь на поражение. Двое полицейских медленно подошли ко мне и обошли
