заменить ей любовь и тепло родителей. Но что он мог сделать для нее, если являлся таким же ребенком, как и она, мало что зная и умея. Его попытки, конечно же, были восприняты в штыки, а вскоре переросли в насмешки. Тогда он опустил руки и стал помогать только в том случае, когда Ксюша сама просила об этом. Ему самому было совершенно естественно не просить ее о помощи вовсе, ибо Марк считал себя мужчиной и полагал, что со всем сможет справиться самостоятельно. Поэтому научился контролировать свои эмоции и не подавать виду, если его что-то беспокоило. И данное умение ему очень помогло при устройстве на работу, где никогда и никто не должен был даже подумать, что у человека, которого они видят перед собой, хоть что-нибудь может быть не идеально в жизни.
Ксюша же была словно открытая книга. Зная и чувствуя постоянную защиту и поддержку брата, девушка ничего и никогда не боялась. Она спокойно и открыто проявляла любые свои чувства и эмоции. Если Ксюшу что-то радовало, то она могла прыгать на месте и хлопать в ладоши; если она смеялась, то из глаз ее запросто могли политься слезы; если ее обидели, то, не стесняясь в выражениях, девушка смело говорила все, что ложилось на язык. Но лучше всего у Ксюши получалось жонглировать своим настроением, которое могло измениться в мгновение ока, удивляя своими гранями.
Несмотря на то, что Марку было сложно сосуществовать рядом с бурлящим вулканом, а Ксюшу постоянно раздражали скрытность и холодность брата, оба имели четкое осознание того, что они единственные родные люди, во всяком случае, на этом материке. И как бы они не вели себя, чтобы не говорили друг другу, оба знали точно, что они связаны когда-то данным друг другу словом крепче, чем те тонкие ниточки, которые тянутся от них в какую-нибудь затерянную глубинку, где сейчас находились их мать и отец.
И сейчас Ксюша, недолго думая, озвучила единственно возможный вариант:
– Пойду позвоню Марку.
Мару наградила подругу взглядом а-ля «Кто бы сомневался», и просто кивнув, сразу переключила свое внимание на жужжащий в руке мобильный телефон.
– Алло… Да… В 22… Хорошо.
Через пару минут к девушке подошли Семен и Лена.
– Давно приехали?
– Относительно, – уклончиво ответила девушка.
– Да мы уже тысячу раз бы прошли регистрацию, если бы какой-то козел не создал пробку у входа в аэропорт, – возмутился Семен, и судя по закатанным вверх глазам Лены, не в первый раз.
– Действительно, козел, – промямлила Мару, пряча улыбку.
– Тебе никуда не надо? – спросила Лена. – Мы хотим чемоданы лентой обмотать.
– Идите, – кивнула девушка, провожая парочку взглядом до тех пор, пока ее не перехватили карие глаза подруги. – Ну что?
– Если кратко, то он совершенно спокойно назвал меня дурой, я ответила, что мы родственники и пусть в этом случае подумает, кто есть сам. На что он пробубнил несколько слов, которым я пока не могу дать точное определение… И в итоге со скупым «ладно», бросил трубку.
– Продуктивный
