искусству смирным быть,
Никто не сможет человека
В раз взять и в два – переместить.
Там есть условие такое,
Что надо в воду положить.
Но как? Течение речное
Давно подрастеряло прыть.
Покрылась тиною и ряской
Малоподвижная вода.
Я б клал людей в неё с опаской,
А уж несмирных – никогда.
И так учение искусству
Быть смирным – малочтимый труд.
А тут ещё с водою грустно,
Река уж – ни река, ни пруд.
И значит новых усмирённых
Жизнь не добавит нам уже,
Лиц неудовлетворённых
В их неглиже.
* * *
Ах, как две наших сущности —
в принципе разные,
Плотно схвачены временем
в нечто одно:
Тошно-сочное, яркое —
и слегка несуразное,
Как «Алжирские женщины»
версии О.
* * *
Наш выбор сделан. Мы, надеюсь,
Не бурида́новы ослы,
И выберем, не канителясь…
Хоть муки выбора милы.
Милы иллюзией, что можем
Мы выбором своим сменить
Процесс с названьем «Лезть из кожи
Вон» – на процесс с названьем «Жить».
* * *
А кофе с утра в октябре, на балконе —
Не тот, что с утра в июле.
Не выйдешь свободно в неглижном хитоне,
Выковыривая козюли.
Не сядешь истомно в плетёное кресло,
Поскрипывая ротангом,
Любуясь природой, что словно воскресла
В свете с восточного фланга.
А будешь давиться горячим напитком,
Думой одной влекомый:
Укрыться а-ля осторожным улиткам
В уюте тёплого дома.
Но я всё шепчу, не по форме одетый,
Рифмованные сутры
Печали ушедшего тёплого лета
И кофе октябрьского утра.
* * *
Его пророческие мантры,
Как и вещания Кассандры,
Не принимались и не шли
На пользу жителям Земли.
Ведь, как известно, у пророка
В своём отечестве без срока
Лицензии пророчить нет.
Такой вот эксцентриситет.
* * *
Был Маяковский не Лао-цзы,
Судил поэтому строго,
Твердя: «Все вы, люди,
лишь бубенцы
на колпаке у бога».
Мысли
