думаешь? – спросил Сергеич.
– По форме ерунда, а по сути что угодно может быть. От одиночного высера до начала массированной атаки, – сказал Русаков, обдумывая ситуацию.
Трагедии он пока не видел, хотя ведь на самом деле пост этот мог быть и пробным шаром. А что дальше?
– А я думаю, что Антон Викторович сейчас начнет истерить, но по форме прав будет – сил у нас маловато, если что…
– Если что?
– Не знаю. Посмотрим, – уклончиво сказал Катин.
Дверь в ограде открыл Семен Ильич, он тоже выглядел встревоженным.
– Ну что? Как там? – спросил его Катин, кивнув на дом.
– Бегает, нервничает, – ответил охранник.
– Ясно, – Сергей Сергеевич кивнул.
Они прошли в дом. Тонковидов встречал их в холле: встрепанный, запахнутый в теплый халат.
– Проходите, – он махнул рукой.
Они разделись в холле и прошли в большую гостиную. Все здесь свидетельствовало о беспорядке – то ли постоянном, то ли случившемся только сейчас по причине сильного беспокойства Антона. Большой диван был в беспорядке завален подушками, одна даже лежала на полу. На столике лежал раскрытый ноутбук.
– Ну что читали? – спросил Тонковидов, буквально падая на диван. Гости уселись в креслах напротив.
– Читали, – сказал Сергей Сергеич. – И что?
– Как что? Это атака! На меня!
– Может, – сказал Катин. – А может и нет…
– Вы что, дети малые? – нервно спросил Антон. – А ты, Слава, что думаешь?
Русаков выдержал паузу.
– В любом случае надо понять, что это и кто за этим стоит. Дергаться не стоит. Будем работать. Времени немного возможно, но оно есть. И надо искать союзников.
– Философия. Или даже болтология, – недовольно сказал Тонковидов. – Может, зря я тебя позвал?
– Могу уехать, – пожал плечами Ростислав.
– Так, заканчивайте эту дискуссию. Надо успокоиться. Вам, Антон Викторович, в первую очередь, – твердо сказал Катин. – Ростислав Романович здесь совсем мало времени, чтобы понять ситуацию.
– А ты? – повернулся к нему Антон. – Ситуацию понял?
– Немного, – ответил Сергей Сергеич. – Главное, понял, что психоз ни к чему хорошему не приведет.
Телефоны у Тонковидова и Катина зазвонили почти одновременно. Но реакция на сообщение оказалась разной. Катин словно окаменел, а Тонковидова просто подбросило на диване. Ростислав пока не очень понимал, что произошло, но, судя по всему, весть была, мягко говоря, неожиданной.
– На связи, – сказал Катин и выключил телефон.
– Еду, сам еду! – почти прокричал Тонковидов.
Секунду они молчали. Наконец, Катин поднял голову, посмотрел сначала на Антона, потом на Ростислава и сказал, обращаясь к последнему:
– Цветков умер. Первый зам.
– Или
