подобранном галстуке. От полукриминальных предложений отказывался. Практически на все публичные мероприятия приезжал с Алиной. А как-то, выкупив у дагестанского телевидения два часа эфирного времени 31-го декабря, вместе с восьмилетней дочерью провел благотворительный телемарафон, во время которого собирал деньги в пользу детей-сирот. И если до этого дня в республике еще были люди, которые не знали, кто такой Карим Джандаров, то 1 января 1990 года таковых практически не осталось. Одни его обожали, другие тихо ненавидели, но равнодушных не было.
8 января в 11 часов дня Кариму позвонили.
– Добрый день, Карим Альдерович. Вас беспокоят из приемной ректора. Ахмед Магомедович примет вас сегодня в 12–30.
Карим стал собираться. Сегодня он должен объявить о своих планах. Помешать они уже не смогут, но предупредить ректора нужно. Это будет и демонстрацией его уважения, и доказательством прочности его позиций. Конечно, ректор вряд ли будет его сторонником, но открыто конфликтовать с руководителем столь высокого ранга пока рано.
Карим вышел на улицу. Морозный воздух приятно ударил в свежевыбритое лицо. Он уже потянулся к двери своей машины, когда периферическим зрением уловил какое-то движение, и тут же рядом с ним очутились двое. Одеты они были в одинаковые серые плащи, и на головах у них были похожие фетровые шляпы. Как говорится, два молодца, одинаковых с лица.
– Не торопись, Карим. Садись в нашу машину, поговорить нужно.
– Я спешу. Приходите в мой офис, там поговорим.
– Говорить мы все-таки будем в нашем офисе. У нас теплее. Делай, что тебе говорят, и не привлекай внимание.
Карим увидел перед своим носом удостоверение капитана Комитета Государственной Безопасности СССР и сразу как-то обмяк. Ноги не слушались, чекистам пришлось вести его к машине практически под руки.
В черной «Волге» сидели еще двое. Один за рулем, другой рядом с водителем. Карима усадили на заднее сидение, по обе стороны от него разместились плечистые «мальчики», и машина рванула в сторону Махачкалы.
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
Преодолеть пространства и простор.
Эту песню Карим пропел про себя дважды от начала до конца. Не помогло. «Интересно, что им от меня нужно, – думал он. – Кто мог меня сдать? Нет, я сам виноват. Где-то допустил ошибку, промах. Где? Где? Где? Нужно вспомнить каждое серьезное дело за последний год. Вспомнить! Вспомнить! Вспомнить! А что тут вспоминать, каждое мое дело – это по советскому Уголовному кодексу статья. Говорила мне Карина: остановись. Легко сказать. Деньги вложены, что, я их бросить должен был? А может, им моя общественная деятельность не понравилась? Точно. Если бы их интересовали мои дела – вызвали бы повесткой в райотдел. Чекисты такой фигней не занимаются. А может, эти ребята и не чекисты никакие. Сейчас удостоверение сделать, что пописать пойти. Тогда – кто?»
Но его привезли к известному всем махачкалинцам
