в последние годы сотрясали всю Европу. Он приехал в Париж на три месяца – чудом выбитая в институте командировка для написания докторской диссертации – и теперь сам не верил, что снова оказался в местах своей студенческой поры…
Погрузившись в прошлое, Борис на какое-то время почти забыл о главном – своей книге. Пять лет он корпел над капитальным трудом – монографией о советско-французских отношениях в годы Второй мировой войны. Левин наконец договорился опубликовать книгу во Франции: мадам Шазаль, один из лучших специалистов по России, лично обещала помочь… Это будет отличная, по-настоящему прорывная вещь – хоть сценарий для фильма пиши!
Но сейчас, неподвижно застыв на бельвильской смотровой площадке, Борис не думал ни о «Сражающейся Франции»10, ни о де Голле, ни об уникальных архивных документах, которые отыскал за эти годы… Рассеянно вглядываясь в туманную дымку парижских крыш, он как вчера видел перед собой хрупкую девушку с веснушчатым лицом и золотисто-рыжими волосами. Она стояла на этом самом месте, в васильково-голубом платье под цвет её глаз. Юная, трогательно-серьёзная, но всегда готовая рассмеяться от души… Анастазья! Да, кажется, французы произносили её имя именно так.
***
Дома, наконец-то дома!
После непростого сеанса у психотерапевта Анастасье хотелось скорее вернуться в любимый пятнадцатый округ, где её работодатель – SOS World – снимал ей небольшую симпатичную квартиру. Поезда метро опаздывали, везде сновали полицейские, и обстановка отдавала нервозностью: в эту субботу ожидались очередные уличные выступления.
К счастью, в её личном рае – респектабельном и тихом уголке Парижа – всё выглядело неизменным. Один вид элегантных, заботливо разлинованных улиц, где никакое здание не превышало размерами соседнее, а орнаменты и резные двери удивительно сочетались друг с другом, приятно успокаивал. Зимой, когда ветви были голыми, из маленького скверика у метро виднелась Эйфелева башня, краешек её проглядывал и из окна квартиры, расположенной на шестом этаже. Порой Анастасья проклинала почти игрушечный старинный лифт, в котором с трудом помещалась даже она одна… И всё равно каждое свидание с этой квартирой вызывало в ней самые тёплые чувства.
«Тёте наверняка понравилось бы здесь…» – думала она, глядя на привезённый из Тамбова портрет Мариетты Георгиевны в так любимой ею тёмно-малиновой шляпе… Впрочем, тётя вряд ли одобрила бы многое другое.
И всё же думать о грустном не хотелось: ведь она, после этих изнурительных командировок, снова в Париже и уже виделась с Рафаэлем! Пятница – а сегодня именно пятница – всегда была их днём, и Анастасья надеялась, что вечером они снова встретятся в Сите-Ю.
Едва она вошла в квартиру, зазвонил телефон. Увы, это был не он…
– Анастазья, ça va11? Надо срочно позвонить Анджеле в Нью-Йорк по поводу участия Гая Ричи! Я отправил тебе имейл. А кроме того, отчёт по Коста-Рике требует доработки… Меня очень тревожат
La France сombattante – «Сражающаяся Франция» (изначально «Свободная Франция») – патриотическое движение, созданное за рубежом генералом Шарлем де Голлем с целью освобождения Франции от фашистской Германии. Примкнувшие к этому движению военные образовали Свободные французские силы.
Выражение приветствия, означающее: «Как дела?» и «Всё хорошо».
