е проспекты, бульвары и постоянный приток туристов.
Именно об этом она и думала, следуя своим маршрутом по Буденовскому проспекту, когда очередной турист наткнулся на нее, разглядывая карту города.
Рыжая девушка успешно его обошла, и продолжила свой путь, даже не достав наушники из ушей. Музыка смазывала шероховатости окружающего ее улья, превращая это утро в яркий видеоролик. И никаких песен о рыжих девчонках с Ростова – на – Дону, ни в коем случае! Лиля, а именно так ее звали – просто ненавидела эту песню, потому, что была именно тем представителем половой принадлежности, о которой пелось в популярной песне.
Утро студентки было откровенно ленивым, она не спешила в Институт, потому что.. ну потому что сегодня было просто неохота. Это самое чувство весьма портило успеваемость, но, когда ты студент, жизнь кажется огромной, и словно бы всегда есть возможность все изменить. Отмотать назад, или стартовать с сохраненного места…Эх, новая реальность другая.
Стоя на светофоре, в ожидании зеленого света, Лиля взглянула на часы. Те показывали уже половину девятого, и она безбожно опоздала на первую пару. Вообще будущее железнодорожницы ее не вдохновляло, но с другой стороны, именно такая перспектива казалась самой реальной. Ведь Ростов был так же крупным и железнодорожным узлом, и стать проводницей поездов вполне себе прибыльно, когда твой отец плотник, а мама воспитатель. И когда эти двое создали нечто свое, в одну душу уговаривая Лилю отучиться на техническом отделении, дабы потом не было проблем с заработком, и работой. И так, пристроив удачно дочь в один из лучших ВУЗов страны, умчали на Азов, где второй сезон успешно принимали детей на летние каникулы. Родители Лили так же помимо всего прочего на сезон отправлялись к морю, где у них был свой детский лагерь. Построенный отцом в ручную, в девяностые, на доставшейся от бабушки мамы – земле.
А Лиля готовилась к сессии, вот так вот – безбожно прогуливая.
Наконец, загорелся красный, и девушка, мягко ступая своими летними сандалиями по раскаленному асфальту дороги, пошла вперед.
Затрезвонил сотовый. Лиля нахмурилась – она была почти уверена, что звонят из Института, кто-то из девчонок, дабы упрекнуть ту в лени… Но номер оказался проводной и ей прежде не известный. Девушка вдруг подумала, что звонят с деканата… или еще откуда-то и трубку вообще с неизвестного номера брать не стоит. Но когда звонок повторился, поняла – ей не отвертеться. И обреченно сняла трубку, нажав зеленую кнопку на сенсоре, и приложила телефон к уху
– Алло? – от чего-то пропал голос, и говорила она осторожно и тихо, стараясь прикрыть рукой динамик, от шума машин, что проносились по Буденовскому.
– Вам звонит лейтенант полиции Гаврилов. Лилия Сергеевна? – дождавшись, пока девушка что-то буркнет невнятное в трубку, он продолжил, – Ваши родители погибли в автокатастрофе. Вы сможете подъехать в Шестой участок Азовского района?
Лиля разглядывала как молодая мамаша, прогуливала своего крепыша по тротуару, а тот так и норовил стянуть с головы белоснежную кепку, а мама терпеливо возвращала ее на место. Девушка слушала, но не понимала. Потом, когда кепка упала на асфальт в очередной раз и ветер потащил ее под колеса проезжающих машин, Лиля наконец обрела голос.
– Что?! Это шутка? Мои родители в лагере, готовятся к открытию сезона и..
– Вы Кравченко Лилия Сергеевна?
Лиля, услышав свое имя поняла – собеседник явно не шутит, и то что он говорит. Мир в один момент обрушился, оглушая ее столь мощно, столь внезапно, что девушке показалось, будто кепка того малыша и есть ее жизнь. Смятая, испачканная и такая.. бесформенная.
– Да… это я, – услышала девушка свой голос, отвечая скорее на автомате, нежели по желанию.
– Тогда подъезжайте с паспортом в Шестой отдел полиции Азовского района, мы расскажем, что дальше, – и связь оборвалась.
Какое-то время Лиля еще прижимала телефон к уху, в надежде, что ей там сообщат – это был розыгрыш. Что кто-то просто так коряво пошутил. Кто-то из сокурсников. Кто-то, совершенно жестокий, и такой злой.
Девушка отняла телефон от уха и взглянула на дисплей. Но никто ей не звонил больше. Тот погас, впадая в спящий режим.
Лиля подняла глаза, совершенно не понимая, не зная, что ей делать. Она так и стояла посередине левой стороны Буденовского проспекта, сжимая сотовый и глядя на детскую шапочку, что прокручивали раз за разом проезжающие мимо машины.
В голове она прокручивала события вчерашнего вечера, когда мама ей рассказывала, что все шторы в лагере выгорели, и что они с отцом завтра отправятся на рынок, купить новую ткань, и что маме предстоит шить шторки на каждый домик очень быстро, что бы успеть принять первый поток детей.
Лиля
