ко мне на спину! – прошептал он и, когда Сибирочка исполнила его приказание, вскочил на ноги и метнулся в самую чащу.
Однако Зуб не отставал. В темноте слышно было его тяжелое дыхание и хруст валежника под ногами. Он бежал за ними почти по пятам… Только темнота ночи разделяла их теперь… Сердце Андрюши колотилось в груди, как подстреленная птица… Упади он сейчас, и острый нож Зуба покончил бы и с ним, и с Сибирочкой. Зная это, мальчик все прибавлял ходу, хотя усталые ноги болели нестерпимо, а спина мучительно ныла под тяжестью непривычной ноши. К тому же ветви деревьев больно хлестали его по лицу. Он бежал из последних сил, а страшный Зуб все не отставал от маленьких беглецов. Это чувствовала и Сибирочка, свернувшись в комочек на спине своего друга. Она думала только об одном: «Пусть спасается Андрюша, пусть бросит меня в снег… Вместе нам все равно не спастись… Слишком тяжело ему бежать с такой ношей на спине!» И, прильнув губами к уху мальчика, она зашептала, прерываясь на каждом слове:
– Брось меня, Андрюша… Брось… Беги один… Авось он не заметит меня… Спасайся сам! Оставь меня… Я только мешаю тебе…
– Молчи! – прошептал он в ответ. – Мы вместе спасемся или вместе умрем! – и, напрягая последние силы, он бежал вперед, но вдруг с глухим стоном повалился в сугроб, увлекая за собой и Сибирочку.
Глава IX. Ни входа, ни выхода
Что-то холодное запорошило лицо Сибирочки, и почти одновременно она услышала рядом с собой тяжелое дыхание.
Месяц скрылся за тучу, и в темноте ничего не было видно. Сибирочка протянула руку вперед и чуть не вскрикнула: ее пальцы коснулись неподвижного лица Андрюши, по которому струилось что-то теплое и липкое.
Она вытянула другую руку и сильно ударилась обо что-то твердое, как камень. Внезапно она поняла, что Андрюша в горячке бега наткнулся на дерево, выросшее посреди тропинки, и, ударившись об него головой, упал, обливаясь кровью, в сугроб. А Зуб, видимо, побежал дальше.
Сибирочка была в ужасе: а вдруг Андрюша умер? Что, если он, как и дедушка, не поднимется с сугроба больше никогда и она останется одна-одинешенька в этой страшной тайге, где бродят медведи и волки и где за нею гонится страшный враг – готовый расправиться с ними бродяга! Но все страхи Сибирочки, весь ужас одиночества покрывались тоской по Андрюше, которого она успела горячо полюбить.
В несчастиях люди сходятся быстро. Ей казалось, что она знает этого мальчика давно-давно… Она взяла его за руку. Рука осталась неподвижной: мальчик был без чувств. Должно быть, он сильно поранил голову о ствол дерева.
Тогда Сибирочка вспомнила, как дедушка лечил ее зимой от ушиба: он брал снег и прикладывал к пострадавшему месту. То же сделала и она: стала усердно прикладывать снег к раненой голове Андрюши. Мало-помалу кровь перестала сочиться, и мальчик слегка пошевелился и застонал…
– Где я? Что со мной? – спросил он слабым голосом, постепенно приходя в себя.
– Андрюша! Ты жив?! Жив! Слава Богу! – радостно прошептала Сибирочка, целуя и обнимая вновь обретенного
