ее и провести его дальше может лишь этот брат Хэйл. Мертвень. Черт. Бес. Кто бы он ни был. И как мил был и предупредителен архиепископ, который теперь, как его там, Абруг? Атрукк? И ведь он знатно напугал Призрака.
Он говорил с каждым из присутствующих в отдельности, и те слушали и внимали, как горящий адепт слушает убеленного сединой мудреца. Услышать, что именно он говорил, не удалось, но каждый согласно кивал и расплывался в улыбке. Уничижительной, раболепной. Лишь к Марку он не подошел, только искоса поглядывал. И каждый такой взгляд разгонял по спине и шее новоиспеченного короля мурашек.
Дверь скрипнула, и показался Призрак.
– А-а-а. Это ты, – выдохнул герцог, – черт или бес, что в посыльных у самого Нечистого. Проходи, что скажешь?
Герцог указал на кресло напротив. Брат Хэйл криво усмехнулся, налил себе в серебряный кубок вина и сел, вытянув вперед ноги.
– Что расскажешь, черт? – вяло повторил Марк.
– Не пожелаю тебе увидеть настоящего, – огрызнулся Призрак.
– Тебе виднее. Так что скажешь? Ты пропал сразу после речи архиепископа, ну или кто он сейчас? Абдуг?
– Аббук, – брат Хэйл сморщился, словно вино обратилось в мочу. – Народец надобно было направить: запустить пару слухов, подтолкнуть болтунов. Теперь все кругом будут уверены, что святой отец так красочно истолковал обычную попытку силой взять власть и усадить на трон паршивого бродягу. В этом я мастер. Еще я узнал, что Лауциз повел себя действительно так, как следует его ордену. Благородно. Он не станет науськивать родственников убитых и распалять междоусобицу. Он отправил гонцов с грамотами, в которых говорится, что благородные мужи пали от рук изменников и убийц королевы, что королем выбран Марк Матерый и что не следует в гневе противиться этому решению, ибо он также преклонил колено перед новым владетелем Алии.
– Не ожидал от него, – скривил губы Марк.
– Он герцог. И долг перед Алией для него, как и для вас, – не пустой звук.
– А как ты узнал все это?
– Это не так сложно, обладая моими талантами, – отмахнулся Призрак.
– Теперь потребуется вызвать в замок родственников этого Этруско и Конфлана, учинить разбирательство и суд, хотя люди неповинны.
– И не надо. Великодушный Марк Ирпийский, конечно же, скажет, что сын за отца не ответствует. Если пожелаешь, король, я завтра сам подготовлю бумаги и отправлю гонцов.
– Как так вышло, что за несколько дней единственным моим советником стал мертвень? Ведь ты сам – мертвень? Скажи.
– Лучше вам не быть в этом уверенным, господин.
– Твой господин в отъезде, – довольно резко бросил Марк. – Ну, хотя ты прав. Нам вовсе не нужны волнения и мятежи. Ты молодец. Думаю, кардинал тебя высоко ценит. Только скажи мне, черт, кто такой Аббук? Отчего тебя перекосило, словно ты наглотался уксуса?
– Этого тоже лучше
