принялась за домашние хлопоты. Карлу не придется жалеть, что он на ней женился.
Она протянула ему руку. Как делала это всегда. Казалось, что они расстались только вчера. А ведь когда они последний раз занимались любовью, то были подростками. Теперь же они взрослые. Он стал грубее, волосатее: на коже появились шрамы, которых раньше не было. И изменилась не только внешность – даже внутренне он стал грубее, мужественнее. Энни долго лежала, прижавшись щекой к его груди и обводя шрамы кончиками пальцев. Ей хотелось спросить, откуда они, но она чувствовала, что еще не время задавать вопросы о прошлом. Теперь в кровати она была одна. Во рту пересохло. Энни чувствовала себя обессиленной. И одинокой. Она протянула руку, чтобы убедиться в том, что и так уже знала. Матте исчез. Ощущение было такое, словно за ночь она лишилась очень важной части тела. Может, он внизу, с надеждой подумала Энни. Затаив дыхание, напрягла слух. Ничего. Завернувшись в простыню, она подошла к окну, выходившему на пристань. Лодки не было. Матте уехал, не попрощавшись.
Энни сползла на пол, чувствуя, как подступает мигрень. Ей нужна вода. Она медленно оделась. Ощущение было такое, словно ночью она не сомкнула глаз. Но Энни знала, что это было не так. Она заснула в его объятиях и впервые за долгое время спокойно спала. Откуда же мигрень?
Энни пошла к Сэму. Тот проснулся, но лежал молча. Подняв ребенка, она отнесла его на кухню, погладила по волосам и оставила сидеть на стуле. Ей надо было налить себе воды. Понадобилось два полных стакана воды, чтобы унять сухость. Она просто умирала от жажды. Вытерев рот ладонью, поняла, что все еще хочет пить. Но нужно было кормить Сэма. И ей тоже поесть не помешает. Энни, словно на автомате, сварила яйца и кашу, сделала бутерброды и кофе. Заглянув в шкаф, поняла, что продукты скоро кончатся. Нужно экономить. Но усталость и одиночество заставили ее выйти в прихожую и выдвинуть нижний ящик комода. Она пошарила пальцами под одеждой, но ничего не нащупала. Засунула руку глубже – снова безрезультатно. Наконец она вытащила всю одежду из ящика. Снова ничего. Может, она перепутала ящики?.. Энни вытащила верхние ящики и высыпала содержимое на пол. Там тоже ничего не было. Ее охватила паника. Внезапно она поняла, почему Матте уехал, не попрощавшись. Энни рухнула на пол и, свернувшись в позе эмбриона, прижала колени к груди. Из кухни доносился звук выкипающей воды.
– Оставь парня в покое, – Гуннар, не отрываясь от газеты, повторил фразу, которую твердил весь день.
– Но, может, он захочет с нами поужинать? Или пообедать в воскресенье? Как ты думаешь? – волновалась Сигне.
Гуннар вздохнул.
– У него наверняка есть планы на выходные. Он же взрослый человек. Захочет прийти – позвонит или зайдет. Не мешай ему. Он же у нас только на днях ужинал.
– Я позвоню ему на всякий случай. Просто узнать, как дела, – потянулась за телефоном Сигне, но Гуннар ей помешал.
– Оставь его, – велел он.
Сигне
