сейчас? – уточнил Чигринский.
– Девятнадцать весной исполнилось… – Ирина поморщилась, вспомнив еще кое-что неприятное. – После школы я ее в РАТИ поступила. Хлопот с этим был полон рот, честно вам скажу. Алика, к сожалению, не в меня оказалась и даже не в свекровь, а видимо, в отца – способности практически на нуле. Но чем-то же заниматься в жизни надо! Вот я и настояла на актерском… Тут я ей хоть помочь смогу.
– А сама она что хотела? – словно бы невзначай поинтересовался Борис Владимирович.
Ирина отмахнулась.
– Да ничего она не хотела! По фигу, куда поступать, лишь бы от нее отстали. Вот я и билась с ней, репетиторов наняла по мастерству, по всем предметам, заниматься заставляла… В общем, пропихнула в вуз с грехом пополам. И на радостях расслабилась, думала: все, дело сделано. А ее отчислили с первого же курса за неуспеваемость и профнепригодность. Конечно, мне надо было самой ее учебу контролировать… Но я ж не знала!..
– Да уж, вуз для абитуриента – это как замужество для девушки, – усмехнулся Чигринский, отставляя пустую чашку. – Кажется, что главное – сыграть свадьбу, а дальше уже все само собой пойдет. А на самом деле трудности в семейной жизни начинаются уже после ЗАГСа. Так и с учебой. Поступление – только начало пути… Неужто ты сама не помнишь, как училась?
– У меня-то все по-другому… Мне учеба в радость была. Помню, сколько раз ночью просыпалась и сама своему счастью не верила – неужели я в ГИТИСе учусь? – Ирина сделала паузу, допив остывший кофе. – Когда Алику выгнали, у меня прямо руки опустились, я вообще не знала, что делать. Попыталась пообщаться с ней, все обсудить, так кончилось все скандалом. Она такого мне наговорила, вспомнить страшно… С тех пор дочь совсем отдалилась от меня. А потом эта драка… Я даже не удивилась, когда с ней произошло… такое.
Ирина замолчала, ее собеседник тоже молчал. Было слышно, как снаружи стучат по стеклу тяжелые дождевые капли.
– Сочувствую, – наконец сказал Борис Владимирович, и Ирина не сомневалась, что он и правда всей душой сочувствует ей. – Но ты молодец, справилась… А дальше-то что?
– Не знаю. – Ира внезапно поняла, что действительно не знает, что дальше. Всю оставшуюся жизнь держать Алику под замком? Поступить ее в какой-то другой институт, водить туда за ручку и сдавать экзамены через конверты? Ну, хорошо, это на пять лет, а потом? Что Алика будет делать после того, как получит диплом? Ответов на эти вопросы у Ирины не было.
– Ну а сама-то ты как? – спросил Борис Владимирович. – Довольна своей жизнью? Ведь карьера все-таки состоялась?
Ирина отрицательно покачала головой:
– Довольна? Не сказала бы. Вот вы сейчас меня спросили, а я вдруг подумала: разве «сериальная обойма» – это то, к чему я стремилась? Меня даже творчество мое уже не радует, оно превратилось в ремесло. Я штампую роли, как автомат в общепите наливает кофе в стаканчики. Многое я вообще
