редкие сигареты», как он выражался, «раз в пятилетку», поэтому не отказался от предложения начальника. После второй затяжки Васильевич начал разговор тоном умудренного жизнью ветерана:
– Неужели ты думал, что вся эта суета только для того, чтобы контролировать сильных мира сего, умников, которые хотят придумать что-либо, и их заказчиков, которые хотят с помощью этого управлять обществом. Анализировать графики на мониторах, шпионить за сделками, счетами, выявлять скрытые каналы финансирования и контроля за деятельностью граждан. Да, это очень важно. Но есть кое-что, без чего все это теряет смысл. Это еще более важная проблема. От того, сможем мы ее решить или нет, зависит судьба мира!
– Мира?
– Да, ты не ослышался. Возможно, тебя уже ничем не удивить, но это так. Проблема Судного дня. Весь мир может погибнуть. Одно из самых чудовищных изобретений времен холодной войны может полностью уничтожить жизнь на Земле.
Рутра искренне был удивлен тому, что Васильевич позвал его сюда, чтобы поведать такое. Он был поражен. Он решил прибегнуть к своей излюбленной тактике – помолчать и дать собеседнику раскрыть свою мысль. Так он и поступил – сделал удивленное лицо и одновременно выражение заинтересованности. Васильевич продолжал:
– Авторами этого названия были писатели-фантасты. Сама же идея уходит корнями вглубь веков, когда проигравшие сражения предпочитали капитуляции коллективное самоубийство. Желательно вместе с врагами.
Пока счет боеголовок шел на сотни, а средства их доставки были допотопными – и в США, и в СССР верили, что выиграть ядерную войну можно. Нужно лишь вовремя ударить первым. Или же отразить удар противника, сбивая самолеты и ракеты, и бабахнуть в ответ. Но при этом риск оказаться жертвой первого удара и с треском проиграть был настолько велик, что и родилась идея страшного возмездия.
– Разве выпущенные в ответ ракеты не стали бы такой местью?
– А вот и нет. Во-первых, внезапный удар противника выведет из строя половину ядерного арсенала. Во-вторых, он частично отразит ответный удар.
Первым его сделал Советский Союз, испытав водородную бомбу чудовищной мощности, свыше 50 мегатонн, известную на западе как «Кузькина мать». Она была бессмысленна как оружие войны – слишком мощная, слишком тяжелая, чтобы ее можно было доставить самолетом на американскую территорию. Но она идеально подходила в качестве того самого порохового погреба, который бы взорвали последние оставшиеся в живых защитники Страны Советов. В художественных романах есть и другие варианты, например, сверхмощные водородные бомбы располагались на специальных космических платформах. Они должны были автоматически, спустя несколько месяцев после поражения США, сбросить свой груз на полюса. Чудовищные взрывы не только растопили бы ледяные шапки, вызвав новый всемирный потоп, но и сдвинули бы земную ось. Предсказания фантастов, как известно, иногда сбываются. А иногда у них заимствуют интересные идеи. Кстати, наш отдел Ф занимается этим же. Кто мог поверить лет
