безумные скитальцы,Мясистый мяли черенок.
Я путал волосы затылка,
Под монотонные кивки,
Мелькала слабая ухмылка,
Когда трудились желваки.
Она причмокивала сладко,
Вовсю старалась языком,
Была близка уже разрядка,
Вот-вот польётся кипятком.
И апогея наступила,
Излилась сладкая струя,
Она не только пригубила
А влагу всю взяла в себя!
Глаза её полузакрыты
Глаза её полузакрыты,
Открытый рот блестит слюной,
Грудей свисают габариты
А между ног проезд срамной.
Из трёх на выбор вожделений,
Сначала пробуешь ты в рот,
Как погружается коренник,
Туда, сюда, наоборот.
За габариты держишь тоже,
Сам трёшь ладонями соски,
Соединив, по мягкой коже,
В проём суёшь, под бугорки.
Но переходишь все же ниже,
К двум точкам выше ягодиц,
Там погружаешься бесстыже,
В плоть, до мешающих яиц.
Меняя дырки переменно
(И там и там сплошной разгул),
Сливаешь в нижнюю, наверно,
Конец чтоб глубже утонул.
Два входа, на какой теперь решится
Два входа, на какой теперь решится,
Где отдохнуть удастся без проблем,
Повыше, что слегка ещё пушится
А может тот где нет волос совсем.
Прервали мысли мне тогда рукою,
Я в оборот безудержный попал
И влажной но кудрявой бороздою,
Меня втолкнули в знойный карнавал.
Движений быстрых слилась суматоха,
Поочерёдно каждый тормозил
А мой давно укрывшийся пройдоха,
На глубине предательски застыл.
Меня ногами как в тиски зажали
Не собираясь даже отпускать,
Потоком плотным будто из пищали,
Мы умудрились намарать кровать.
Два кургана любовно примяты
Два кургана любовно примяты,
Между пальцев темнеют соски,
Они томно приливом объяты,
И топорщатся как колоски.
Две пушистые с виду бороздки,
Холм увитый курчавой травой,
Проступают от влажности блёстки,
Над неровной, продольной межой.
Разбухая степенно от крови,
Жезл державный безлико стоит,
Естество непочатой любови,
Поднимает его как магнит.
Чуть пониже бороздок кудрявых,
Между складок неровной межи,
В недра жезл попадает державы,
Проверяя её этажи.
Глубину многократно проверив,
Орошает бывает траву
И за ним закрываются двери,
Не во сне а вполне наяву.
Два тела яростно сцепились
Два тела яростно сцепились
А губы судорожно слились,
Изверглась будто божья милость,
Блеснув
