так и в качественных характеристиках. Периферийная культура определяет периферийное же положение в табели рангов – как народов, так и государств.
Самые адекватные из идеологов украинства, которые в глубине души понимают всю плачевность ситуации, стараются хотя бы выработать защитные механизмы для оправдания ситуации – чтобы совсем уже не впасть в отчаяние. В том числе через сравнение себя с Чехией и её опытом нацбилдинга. Мол, а вот же чехи по той же матрице действовали, на коленке мастерили в ХIХ веке и язык, и нацию, и историю, и ведь всё у них получилось. Потому что повезло, и Австро-Венгрия вовремя развалилась, а кляти москали в виде большевиков умудрились свою империю зла от развала уберечь, и нас не отпустили. Грешен, я и сам подобные воззрения время от времени транслирую. И по большому счёту не такая уж это и неправда. Однако и правда тут отнюдь не вся.
Во-первых, чехи хоть и на коленке, но мастерили свою культуру именно под себя – под свою «табель рангов» – как в территориальном, так и численном выражении. И им на свой объём наработанного в общем-то хватило. А во-вторых, и это куда важнее, при всех своих играх в самостийность, они свою причастность и преемственность с тевтонской и романской культурными традициями даже и не думали отрицать, и все вековые достижения Богемии тире Моравии не замедлили в национальный пантеон пристроить. Включая и национальных героев тоже. Украинцы же сделали ровно противоположное: свои культурные наработки обкарнали до пределов украиноязычия, а от русской культурной традиции добровольно и с песнями отказались. В переложении на чехов это приблизительно как если бы те сказали, что маршал Радецкий это бяка, кака и представитель оккупационного австро-венгерского режима.
Поэтому Украина, в отличие от Чехии, и «мае тэ що мае»: культяпку вместо истории и протез вместо культуры. Страна, отвергающая величайший период собственной истории, выпадает из собственно исторического контекста, и неизбежно начинает играться в фоменко-носовские игры, с козаческим лыцарством и первобытными украми – чем окончательно вгоняет себя в историческую помойку. И страна, сколь бы она ни была велика, с культурой, годной для пяти миллионов жителей, и весить будет в мире как страна на пять миллионов жителей, при любой территории и любом объёме населения.
И это даже не внешнее воздействие, хотя и без этого, несомненно, не обходится – ибо пинают как раз слабых – тех, кто позволяет себя пинать. Но в первую очередь это выражается в самостоятельном ментальном обнищании и ментальном самоунижении – большая, сильная страна с великолепным потенциалом вдруг начинает ощущать себя маленькой, беззащитной и никчемной. И проявляется это во всём – в депрессивности мировоззрения масс, в низком качестве элиты, в ничтожном уровне лидеров, в слабости и внешней, и внутренней политики, и в упадочности экономики тоже. Потому
