Стас.
– Как в музее побывал, – радостно сказал дед Павло.
– Вы же, наверное, проголодались, – заохала баба Надя. – Сейчас будем ужинать.
Ребята восторженно завопили и вскочили со своих мест. Дождь кончился, западный горизонт освещало заходящее солнце. Казалось, его золотые лучи разгоняют дождевые тучи. Небо стремительно очищалось, на его темной восточной половине проступили сияющие звезды. Профессор внимательным взглядом окинул небосклон и распорядился:
– Девушки помогают с ужином Надежде Федоровне, парни идут со мной, осматриваем лагерь!
Дед Павло разжег кирпичную плиту и поставил два чана с водой – для каши и для чая.
– У нас будет сладкая пшенная каша с яблоками, – заявила баба Надя. Кора взяла нож и начала чистить яблоки. Леночка скривилась, но взяла доску, второй нож и стала их резать.
– Умницы, девочки, – похвалила их баба Надя.
Профессор шел с ребятами по лагерю, боясь, что дождь зальет палатки. Но палатки были поставлены надежно, во всех сделаны высокие деревянные полы. Стихия причинила минимальный ущерб палаточному городку ленинградских археологов. Раскоп, конечно, оказался залит, и до ужина парни вычерпывали воду.
Ужинали уже в темноте
В эту ночь Коре приснилась широко разлившаяся река под светлым, высоким небом, и она, Кора, пересекает эту реку на плоту, отталкиваясь шестом от дна. Воды реки, светлые, спокойные, тягучие, отливают перламутром и сизыми бликами, как Нева в белые ночи. Кора в восторге стремится вперед, шест в её руках так и мелькает, плот мощными рывками несется к берегу. Кора уже видит песчаный берег, а над ним – тёмную зелень островерхих деревьев на фоне почти белого неба. Солнца в вышине нет, берег, от которого отплыла Кора, постепенно заволакивает туман. Девушка чувствует, что ей нужно пристать к берегу, к которому она гонит плот, что там её ждет что-то хорошее. Когда плот ткнулся в песчаный берег, Кора увидела, что темный силуэт отделился от зелени кипарисов и двинулся к ней. Мужчина в темной одежде с геологическим молотком в левой руке правую протянул Коре. Она не могла разглядеть его лица, но руку узнала сразу и закричала:
– Папа!
Девушка проснулась с этим криком. Тяжело дыша, она увидела над собой брезентовый потолок палатки вместо светлого высокого неба из своего сна. «Где я была?» – потрясенно подумала Кора. Ответ прозвучал в её ушах песней, донесшейся издалека: «Стикс». Девушка вздрогнула. Данте что-то напутал. Она видела светлую, спокойную, величавую реку. Оказывается, Стикс может быть и таким. «У каждого свой Стикс», – в смятении подумала Кора. И рука отца… Девушка закрыла глаза и как наяву увидела широкую, мозолистую ладонь, протянутую к ней. А что могло случиться, если бы она коснулась руки отца своей? Кора вздрогнула, это сон, всего лишь сон. Девушка подумала, что маме этот сон она никогда не расскажет, да и вообще, пора вставать. По лагерю разносился звонкий голос
