style="font-size:15px;"> – Мы навсегда переезжаем к папуасам?
Он рассмеялся, я тоже. Он крепче сжал мою руку:
– Нет, я хочу ребенка. Разве не пора?
Он напряженно смотрел на меня, явно взволнованный тем, что сейчас сказал, и уверенный, что я подпрыгну до потолка от счастья.
Улыбка понемногу сползла с моего лица. Наши планы утратили синхронность.
– Ты сможешь полностью посвятить себя семье, как это всегда и предусматривалось.
Нужно было срочно остановить его.
– Пьер, стоп!
Я выдернула руку:
– Я уволилась из банка не для того, чтобы заводить детей.
Он тоже стал серьезным.
– А почему тогда? – спросил он, сжав челюсти.
– Я нашла место, где можно научиться шить.
– Ты шутишь, надеюсь.
– А что, похоже?
Он посмотрел на меня как на умственно неполноценную.
– Но это же безумие! Что сделано, то сделано. Поздно, ты никогда не будешь дизайнером. Родители подложили тебе свинью…
– Свинью? Издеваешься? Я вскочила со стула.
– Поздно, – снова повторил он. – В твоем возрасте учиться не начинают… Да и учеба – слишком громкое слово. Что она изменит в твоей жизни?!
– Еще как изменит! После курсов я открою мастерскую. Начну с переделок и ремонта, потом понемногу наберу клиенток и стану делать что-то более интересное, буду шить одежду на заказ.
– Погоди-ка, погоди-ка!
Он тоже встал и заходил по комнате.
– Ты намерена заняться ремонтом и переделками?
– Для начала – да. У меня же не будет выбора.
– Бред какой-то! И ты будешь ползать на четвереньках перед нашими приятельницами, чтобы подшить им подол? Насчет того, что будут говорить на вечеринках, лучше уж промолчу!
– Тебя больше волнует, что скажут люди, чем мое счастье? То есть на самом деле ты на стороне моих родителей!
– Вот любительница пафосных фраз по любому поводу! Послушай, Ирис, я устал от тебя. Ты все делаешь шиворот-навыворот, совсем не так, как мы планировали. Я тебя просто не узнаю.
Он схватил валявшийся рядом пиджак:
– Пойду подышу воздухом.
– Давай-давай, уходи, как всегда, от разговора!
Он вышел в сад и растворился в темноте.
Несколько мгновений я сидела в ступоре, потом задула свечи и начала убирать со стола. В одиночестве, обливаясь слезами, мыла посуду. Это были слезы ярости и боли. Опустив голову над раковиной, я шумно шмыгала носом. Почему вечер, который так хорошо начинался, пошел вразнос со скоростью света? Мы стали чужими, говорим на разных языках, разучились слушать, понимать ожидания друг друга.
Минут двадцать спустя я услышала, как стукнула дверь. Я сняла резиновые перчатки и пошла ему навстречу:
– Позволь, я тебе объясню, пожалуйста…
Он окинул меня холодным взглядом:
– Я
