характера, которые там устраивались. В дневниках и мемуарах мы находим описания бань в пору Русской революции, в период блокады Ленинграда, в советских исправительно-трудовых лагерях. И безымянные, и знаменитые художники изображали баню как символ русскости и патриотизма, советскости и юмора, добродетели, порока и секса. Григорий Распутин водил в баню аристократок и проституток, чтобы испытать их духовную чистоту – или же чтобы предаться распутству. Екатерина II, Иосиф Сталин, Борис Ельцин и Владимир Путин видели в бане и важнейшее орудие, помогающее народу отогнать болезни, и свой излюбленный вид досуга.
Баня находится в центре сети развивающихся смыслов, в которой одни связующие нити и звенья крепнут, а другие со временем атрофируются или вовсе рвутся. Роль бани творили и меняли люди, принадлежавшие к разным поколениям. Попытки навязать определенное восприятие бани и отмести как несущественные другие толкования ее назначения лишь повышали градус идейных споров. Баня как физическое пространство представлялось нейтральным, эгалитарным заведением, куда все просто ходят мыться. Баня как идейное понятие наделялась исключительной способностью обновлять дух, сплачивать людей в общность и помогать им в осмыслении мира.
Несмотря на центральное место, которое баня занимала в русской жизни, ее прошлое не так-то легко восстановить. Относящиеся к делу сведения можно найти в самых разных источниках, но не существует единого архива или единого подхода к теме. Книги и статьи, главным предметом которых является баня, находятся в широком диапазоне от медицинских отчетов о важности банных процедур для здоровья до технических инструкций, подробно описывающих, как правильно строить баню, популярных очерков, посвященных конкретным баням, и текстов с порнографическим уклоном, рассказывающих о том, что иногда происходит в этих заведениях. Самопровозглашенные любители бани собирали материалы и в итоге написали десятки книг, часто выдержанных в агиографическом ключе[10]. Иностранные журналисты создали множество статей, где отразили собственные впечатления от посещений бани[11]. Изредка исследователи упоминают о бане как о свидетельстве “нравственного мазохизма” России[12]. Чаще они подступались к теме бани с разных сторон, не пытаясь при этом обрисовать общую картину[13]. Однако чаще всего баню просто воспринимают как данность. Обычно она остается столь же незаметной, сколь и вездесущей.
Владимир Гиляровский, главный бытописатель Москвы конца имперской эпохи, отмечал, что баня – явление настолько общеизвестное, что никто не испытывает потребности писать о ней: “В литературе о банном быте… ничего нет. Тогда все это было у всех на глазах, и никого не интересовало писать о том, что все знают: ну кто будет читать о банях?”[14] Отчасти Гиляровский был прав. Правительства держали бани под присмотром – или как
См., например: Рубинов А. Сандуны: книга о московских банях. М., 1990; Рубинов А. История бани. М., 2006; Орлова С. М. Все о банях. М., 1998; Богданов И. А. Три века петербургской бани. СПб., 2000; Галицкий А. Щедрый жар: очерки о русской бане и ее близких и дальних родичах. М., 1974; Русская эротическая проза / Сост. М. Л. Вольпе. М., 2004; Рябов В. Н. Как устроить сельскую баню. М., 1954.
Например: Myers S. L. Sunday at the Banya // Departures. 2007. October. P. 274–282; Phillips C. A Russian Thrashing // Globe and Mail. 2002. June 2; MacWilliams B. With Light Steam: A Personal Journey Through the Russian Baths. DeKalb, 2014.
Наиболее выдающийся пример: Rancour-Laferriere D. The Slave Soul of Russia: Moral Masochism and the Cult of Suffering. New York, 1995.
Райан В. Ф. Баня в полночь: Исторический обзор магии и гаданий в России / пер. с англ. Л. И. Авиловой М., 2006; Cross A. G. The Russian Banya in the Descriptions of Foreign Travellers and in the Depictions of Foreign and Russian Artists // Oxford Slavonic Papers. 1991. XXIV. Р. 34–59. Healey D. Homosexual Desire in Revolutionary Russia: the Regulation of Sexual and Gender Dissent. Chicago, 2001; Condee N. The Second Fantasy Mother, or All Baths Are Women’s Baths // Russia, Women, Culture. Bloomington, 1994; Petri O. At the Bathhouse: Municipal Reform and the Bathing Commons in Late Imperial St. Petersburg // Journal of Historical Geography. 2016. Vol. 51. P. 40–51; Липинская В. Баня и печь в русской народной традиции. М., 2004.
Гиляровский В. Москва и москвичи. М., 1968. С. 228.
