знаком, классная бабка. Царствие ей небесное.
– Бабка?
– Дедка! Мы дружили!
– Вы и Елена Станиславовна?!
– Елена Станиславовна, Елена Станиславовна… – передразнил Дима. – Да, дружили!
– У нее было много антикварных вещей, насколько я помню, – приподнял бровь Леонид. – Я всегда говорил Эле, что нужно составить опись, а то желающих поживиться много, знаете ли. Лезут в душу, а потом обирают старичков. Антиквариат нынче в цене.
– Леонид! – воззвала Эля.
– Я лезу в душу?! – Дима даже задохнулся от возмущения, вскочил и ринулся на Леонида.
Тот тоже вскочил. Дима размахнулся и залепил ему изрядную плюху. Эля закричала. Леонид запрокинул голову, зажимая разбитый нос.
– Дима, не смей! Ленечка, у тебя кровь! Изверг! – Последнее относилось к художнику.
– Дичего, бсе в порядке, – скорбно сказал Леонид, отнимая ладонь от носа и разглядывая ее. – Дичего… – На них он не смотрел.
– Может, «скорую»? – фыркнул Дима. – А то мало ли, заражение крови или сразу инфаркт!
– Дима, перестань! Да что с тобой сегодня?
– А чего он лезет со своими инсинуациями! Мы дружили с Лёлей, ты же знаешь! – кричал оскорбленный до глубины души Дима. – Скотина!
Читатель, возможно, помнит, что голос у него на редкость неприятный, особенно на повышенных тонах. Сейчас же его хриплые децибелы были слышны даже на улице.
– От скотины слышу! – парировал Леонид.
– Дима! Леонид! Мальчики! Немедленно прекратите! У нас праздник, а вы ведете себя как дети… честное слово!
Мальчики повернулись к Эле, и Дима спросил:
– Какой праздник?
– День рождения! Забыл?
– И деньжат заработал на поехавшую крышу, – сказал Леонид. – Двойной праздник, души и тела.
Дима снова вскочил, но Эля толкнула его обратно на диван и закричала:
– Или вы прекращаете, или убирайтесь! Оба! Леонид, не ожидала от тебя!
– От меня?! Значит, этому типу можно, а мне прикажешь терпеть? Он назвал меня скотиной! Меня никто никогда еще не называл скотиной!
– Скотина и есть! – с удовольствием отчеканил Дима. – Переводчик хренов! Тебе домой не пора? Супруга не заругает?
– Не твое дело! Мазила! Делом не хочешь заняться? Найти работу, как все приличные люди?
– Ага, за копейки штаны протирать? Вроде тебя?
– Вроде меня не получится, образования не хватит, – фыркнул Леонид. – Объясняю для приматов: рылом не вышел! Понял? Пусть копейки, зато стабильно, а твои художества не очень-то тебя кормят, если на крышу не хватает.
– Да пошел ты! Что ты в этом понимаешь!
– Конечно, куда уж нам, бескрылым! Депрессии, приступы гениальности, истерики, загулы… А пахать не пробовал? Как все, по восемь часов? Или хотя бы портреты рисовать на улице? У нас на бульваре сидит один такой, вечно подшофе, но копейка капает.
– Леонид,
