сознание. Или умрет от сердечного приступа.
Внезапно открылась входная дверь и чары разрушились. На пол легла косая полоска желтого света, и в комнату вошла Лина. Митя выпростал руку из-под легкой простынки и включил ночник.
– Лина? Где ты была? – хрипло прошептал он. Откашлялся, провел рукой по лицу.
Она прикрыла за собой дверь. Если бы Митя не был в тот момент настолько занят собственными ощущениями, то заметил бы, что жена напугана не меньше, чем он сам.
– Куда ходила? – снова спросил он, потому что она молчала.
Лина села возле него на кровать, потом легла рядом, прижалась, уткнулась лицом в грудь. Митя обнял ее, и ему показалось, что он сжимает в руках каменную статую.
– Почему такая холодная? Озябла?
– А ты?
Они не закрывали на ночь балконную дверь, потому что с вечера было одуряюще жарко и лишь с рассветом становилось прохладнее. Сейчас в комнате не чувствовалось ни дуновения ветерка, но Митю и Лину била холодная дрожь, они тряслись и вжимались друг в друга ледяными телами.
– Ничего не слышал? Во дворе? – спросила она.
– Я спал.
– И я, но потом проснулась. Услышала… – Она замолчала и вздохнула.
– Что? Лина, что ты слышала?
– Детский смех, голоса. Было слышно, как дети играют во дворе, визжат, хохочут. Я сначала подумала, мне приснилось. Откуда ночью во дворе возьмутся дети?
– У соседей нет детей, – сказал Митя. – И у хозяйки тоже.
– Знаю. Я полежала-полежала и решила выйти на балкон – посмотреть. Вышла, но ничего не увидела. Звуки доносились со стороны внутреннего дворика. Топот, разговоры – тихие и погромче…
– Ты спустилась вниз?
Лина молча кивнула.
– Почему меня не разбудила?
– Ты так хорошо спал. И потом, я… Ну, не разбудила и все!
– Хорошо, хорошо. – Митя погладил жену по руке. – Что дальше?
– Они были там.
– Дети?
– Дети, – шелестящим голосом ответила Лина. – Дети…
Митю передернуло от ее интонации, но он попытался свести все к шутке:
– Это ведь не так страшно, верно? Не разбойники-пираты или исламские террористы. Просто дети. Много их было? Ты с ними разговаривала?
Лина высвободилась из его объятий, села и пристально посмотрела Мите в лицо. Губы ее дрогнули, будто она хотела сказать, но не могла решиться. И Митя вдруг подумал, что не хочет ничего знать. Пусть это смешно, дурно… Но пускай она промолчит! Может, Лина угадала его трусливые мысли, а может, была другая причина, но в итоге, после долгого молчания, жена устало произнесла:
– Их было двое. Мальчик лет десяти и девочка постарше. Сидели возле бассейна, играли и разговаривали. Я отчетливо видела их. Как тебя сейчас.
– А они?
– Не обратили
