на спасение для меня и младшего брата. Две справки с указанием польских имён и фамилий. Это всё, что успели сделать для своих детей Гершл и Сара, наши родители. Вечером, с тяжёлыми сердцами и слезами на глазах, завершилось прощание. Братишки Лёлик и Абрамек держались, но зато сестрёнка Феля расплакалась, обняла нас и попросила беречься и быстрей возвращаться. Мама почему-то повторяла номер квартирного телефона и взяла твёрдое слово сразу позвонить и сообщить, где остановимся. Прошли годы, и хотя больше так ни разу и не удалось позвонить, но цифры 102378 навсегда остались напоминанием о ней. Как и чёткий наказ отца, ни при каких обстоятельствах не расставаться с Идеком. Словно стараясь навсегда запомнить, в последние минуты, вглядывались в, до боли, любимые лица.
Время, проведённое в дороге, часто прерывалось проверками. Спасали документы, да ещё то, что прекрасно говорили по-польски, а Белла, кроме того, походила на польку, как две капли воды. Сердце обрывалось в груди при виде, каким глумлениям подвергались задержанные евреи. Их били, отбирали одежду и делали с ними такие вещи, которые хочется навечно забыть и вычеркнуть из памяти. На одной из железнодорожных станций, рядом с чудесным озером, произошёл самый чудовищный случай. После очередной остановки, поезд начал тихо ускорять свой ход. Фашистские солдаты по краю перрона гнали семь еврейских девушек. Троих, просто не давая подняться, волоком тащили за длинные, изумительной красоты, волосы. На них практически не осталось целой, не разорванной одежды. Открытые участки тела были покрыты синяками и кровоподтёками, ноги забрызганы кровью. Девушки затравленно оглядывались на своих насильников. В глазах у них стоял такой ужас, что до сих пор, иногда в холодном поту, просыпаюсь от непередаваемых и невыносимых воспоминаний. Но этого солдатам, видимо, было мало. Смеясь и улюлюкая, продолжали срывать жалкие остатки одежды, обнажая истерзанные девичьи тела. К своему ужасу, не без труда, вдруг узнал Номи. В последний момент, когда вагоны стали поворачиваться, и вот-вот страшная действительность должна была исчезнуть с глаз, их толкнули к кирпичной стене. Несчастные, поддерживая друг друга, стояли на краю широкой воронки, около небольшого двухэтажного домика. Затрещали автоматные очереди, и девушки, словно запнувшись, упали на пороге своей растерзанной молодости.
Наконец мы добрались до реки Буг, Белла решила вернуться обратно и попробовать спасти ещё кого-нибудь из родственников. Попрощались, не предполагая, что навсегда. Нашли людей, за хорошую плату, на лодках переправлявших беженцев к противоположному, русскому берегу. К сожалению, таких, как мы, счастливцев было немного. Глубокой ночью лодки сделали очередную ходку. Очередь дошла и до нас, но оставалось только одно место. Идек сел, а я должен был подождать следующего раза. Вдруг отчётливо всплыли прощальные слова отца: «Матус, ни за что не расставайтесь, держитесь вместе». Схватил брата за руку и прямо выхватил из лодки. Тут же какая-то женщина, из очередников, заняла свободное
