детей он защитит.
Вся революция на фронте,
Он – в резиденции сидит.
Де Богарне взял под опеку
Детей своих и Мари Роз,
Пока не взяли под аресты
Французов голубую кровь.
Аристократы и виконты,
Бароны, принцы и князья,
И графы, королей потомки, —
Всех гильотина обрекла.
Де Богарне хоть и старался,
Избегнуть участи не мог,
За революцию боролся,
А головы сберечь не смог.
Аресты шли везде, повсюду,
Сестёр и братьев, жён, детей,
Мари Роз в жизни не забудет
Тот день ареста, звук плетей.
Их загоняли словно в клетки,
Как дичь, готовили к концу.
И королей срубили ветку,
Дав власть отведать якобинцу.
Он обещал всем вкус свободы,
Пьянящей, придающей сил,
Познала знать весь гнев народа,
Почуяв острый запах вил.
Был беспощаден, кровожаден,
Тот якобинец – Робеспьер,
Провозгласив культ верховенства,
В Париж вошёл «Большой террор».
Кровь с гильотин текла рекою,
Он упивался ею всласть,
И лишь девятка термидора
Смогла унять эту напасть.
Казнён он был в огромной спешке,
Чтоб время зря не потерять.
– Как можно! Власть доверить пешке!
Из тюрем выпустили знать…
Вдова с детьми, освободившись,
Не знала, как ей дальше жить…
Ведь всё имущество супруга
В казну велели «одолжить».
– Я помогу, не плачь, Мари!
Подруга шла в сопровождении.
– Хочешь, заключим мы пари!
Баррас возьмёт на иждивение!
– Пари! Изволь! Терпенья нету!
Не ночевать же на траве!
Кого благодарить за это?
Что вижу небо в синеве?
Так это он? Скажи, подруга!
Ты можешь выиграть пари!
Пойду на всё, лишь бы в округе
Смертей не видеть до зари!
Мари так выражала Боль
Подруге у тюрьмы с порога,
Хотелось побыстрей «домой»
С детьми уйти с лихой дороги.
– Постой минутку, пять минут!
Не торопись пойти по миру!
Давно следит, нас ожидает тут
Баррас, отныне он глава Парижа!
– Мадам! Позвольте быть слугой?
Помочь и вам, и вашим детям.
Дом предоставлю вам большой,
Прошу, взаимностью ответьте…
Давно мечтал и покорён
Я вашей дивной красотою,
Был
