тоже, – опускаясь на кушетку, виновато произнесла Этьена.
– Бред какой-то, – плюхаясь рядом с ней на кушетку, с шумом выдохнул Доре, – извини, что я…
– Я тоже… в смысле, что… – начала путаться Этьена.
– Нормально, – успокоил её мужчина, – на твоем месте я бы орал ещё громче. Хотя я и на своем орал довольно неплохо.
Ему вдруг стало ужасно неловко и стыдно. И очень неуютно. Прямо-таки физически тесно в этой странной комнате, стены которой так и норовили упасть ему на плечи.
– Странная у тебя берлога, – невольно поежился Доре, – я её поначалу за психушку принял.
– Да? – удивленно подняла брови Этьена, – а что, довольно похоже.
– Да уж, – подтвердил он, – только матрасов на стенах не хватает. Это что, бомбоубежище?
– Что? – не сразу поняла Этьена, – ах, да… что-то вроде этого.
– А окно зачем? В него же целый танк въехать может, – Жан встал и подошел вплотную к окну, – занятно, не знал, что ты любитель абстрактной живописи…
– Да… в некотором роде… – неуверенно подтвердила Этьена.
– Ну, и темно же, – приблизившись вплотную к стеклу, Жан приставил козырьком руку к глазам и прищурился, – ничего не видно, хоть глаз выколи… Ты в порядке? – когда девушка тоже встала, внезапно спросил он.
– Да. Только я не понимаю, – наморщила лоб Этьена, – как мы оказались в…, – Жерве, – подсказал Доре, – ты не помнишь, как приехала?
– Нет.
– А Николя? – напомнил Доре, – ты помнишь Николя? Ты звала его.
– Я, – наморщила лоб Этьена, – я его знаю, но я не знаю, почему я его знаю… я… я… это как сон…
– А что последнее ты помнишь? – внимательно глядя ей в глаза, очень осторожно продолжал допытываться Доре.
– Улицу… катакомбы…крыс! – вспомнив их писк и царапанье, передернулась Этьена, – фонарь… стрельбу… Но как мы оказались на побережье?
– В катакомбах ты простудилась, – внимательно глядя ей в лицо объяснил мужчина, – потом долго болела и тебя увезли из Парижа.
– Долго? – напряглась Этьена, – сколько?
– Ты только не волнуйся, – осторожно беря в ладони её руку, обеспокоенно произнес Доре, – хорошо?
– Сколько?!! – с дрожью в голосе повторила Этьена.
– Полтора года.
– Что?… – ошеломленно задохнулась она, – ты сказал, полтора года?!
– Не волнуйся, – попытался успокоить её Доре, – помнишь, мы же всё равно должны были уехать. Если бы мы не пошли тогда гулять, то я бы эти полтора года просидел в Лиле на станции у биологов, а ты сама посмотри, – пытаясь отвлечь её внимание, весело продолжал он, – ну, какой из меня биолог? Тем более, там были бы постоянные дожди, а ты наверняка их не любишь…
– Нет!! – не слушая его, в отчаянии сжала виски руками Этьена, – нет…
– Ну, успокойся же, – обнимая её за плечи, нежно проговорил он, но девушка шарахнулась, споткнулась о
