на концерт?
На многих любительских записях это хорошо слышно.
Никогда не забуду этой сжимающей сердце тоски и боли за него.
Раз уж мы отвлеклись, я закончу эту историю, но обещаю, что скоро вернемся в Индию.
В 1957 году я подряд ходил почти на все концерты – а их было в том году необычно много. И вот настал последний из объявленных; толпа ломилась в Театр Киноактера, даже (небывалый случай) в автобусах, шедших по Садовому кольцу, спрашивали, нет ли лишнего билетика.
И – о, чудо! Он пел как никогда! Голос лился молодой и сильный и под конец я совсем расслабился. Публика ревела. Потом погасили огни на сцене и в зале и мы в полумраке стали выбираться из зала. Помню, я подумал тогда – зря он кончил концерт такими словами:
Ты не плачь, не плачь, моя красавица,
Ну, не плачь, женулечка-жена —
Наша жизнь уж больше не поправится,
Но зато, ведь в ней была Весна!
Ох, не надо бы, думал я, выходя из театра. Наутро я пустился в комплименты – «Александр Николаевич, это был самый лучший Ваш концерт за последнее время!»
От Вертинского мои комплименты отскочили как пинг-понговый шарик от стены. «Ну, знаете ли, – капризно-задумчиво протянул он, – это трудно сказать, какой концерт лучше..»
Я сменил тему.
«А еще концерты намечены?» – спросил я, и он ответил твердо и кратко: «Нет. Это был последний».
Так и вышло. Это был последний концерт в Москве Александра Николаевича Вертинского.
Вот такое же щемящее чувство страха, что кто-то может засмеяться, а кто-то не принять, я часто испытываю до сих пор, когда показываю кому-либо дорогую мне Индию.
Итак, вернемся в Дели. Это был единственный пункт пребывания для очередной нашей делегации, даже в Агру и Джайпур поездки не предполагалось. В составе делегации был близкий мне человек – профессор Владимир Александрович Исаев, крупный специалист по экономике арабских стран.
Он приехал в Индию впервые и я из кожи лез, чтобы хотя бы в Дели максимально приобщить его к Индии. Но напрасно! Он не реагировал ни на что…
Мы жили в огромном номере в Культурном Центре Российского Посольства, у каждого была, естественно, своя комната, а по вечерам мы сходились в центральной, куда выходили наши двери, пили чай и говорили, говорили, говорили…
Впрочем, говорил, в основном, он. И говорил он только… об экономике арабских стран.
Никогда, ни до этого, ни после не узнал я столько интересного об экономике арабских стран.
Это был завораживающий монолог – с цифрами, с анализом, с прогнозами – и ни слова об Индии.
Я даже не обиделся. Пожалуй, я понял, что он получил столько впечатлений, что стал от них обороняться, а что он мог им противопоставить, кроме горячо любимого им Ближнего Востока! Обидно было другое – как такой умный и любознательный человек не увидел в Индии ни-че-го! Вообще не увидел Индии!
Как-то
