свежие, нам непонятно, – это Настя задирается, ей про меня неинтересно.
– Да блядун он редкий, вы уж меня простите, девочки, но поет хорошо, за душу берет.
На что Ромка скривился, но так, равнодушно, ну «блядун и блядун», давно не новость, ответил:
– И кто ж тогда твоей Малой подходит? Муха, этот мега-интеллект? Нет, этот новый, международник хренов, вожатый-извращенец? Ты думаешь, он не блядун? – они сами чего-то перетирают, без меня, но с ленцой, без нервов, так погоду на фронте обсуждают, который далеко.
– Хватит издеваться, а! – выдала я парням и обратилась к вожатухам. – Эти перцы любят перепираться, совсем уже осточертели друг другу! Да? Херню всякую несут… Им давно пора разбавить столь тесную мужскую дружбу постоянными связями, тогда и цинизмом обкладываться не придется! – и повернулась к этим героям. – Мои парни не ваше дело! Обоих! Пусть это будет хоть «черт лысый»! Ясно! – я вообще-то разозлилась.
– Полушкин что ли, он лысый! – это наш старперистый препротивный физрук, Ванька и Ромка выдали это хором и сами стали хохотать.
– Видите, девочки, милые ссорятся, милые мирятся, и все сами-сами… – я держалась «огурцом», но настроение парни мне испоганили. Да пошли они, оба!
Караван тем делом зарулил в зону лагеря и заехал всем свои длинным змеевидным светящимся в ночи телом на аллею. И я этого не заметила! Не заметила, как мы приехали! Да пусть они тут остаются и со всем разбираются! Хватит с меня общественной нагрузки! Пусть все всё делают сами, а не развлекаются! Долго мне еще смотреть на «шашни и прибаутки», да за мой счет?! И при этом делать за девиц их работу?! Ну, нет, больше не собираюсь! И только открылись двери автобуса, я махнула девицам скупое прощание и выскочила в ночь, быстро пошла в гору к нашему корпусу, пусть думают, что хотят, помогать им я больше не намерена.
– Ты куда? Обиделась? – Ванька крикнул мне вслед, в спину, но я не повернулась и ушла.
Полусонные дети около каждого автобуса вяло разволакивали свои сумки и сомнабулически плелись в корпуса, чтобы, наконец, завалиться спать без разбора «куда», со всеми делами будем разбираться завтра. Мне нужно пройти от края до края лагеря, такая разница между «Первым» отрядом старших и «Двенадцатым» отрядом малышей. Наш корпус на самом верху, за ним только «медпункт», спрятанный в елках, где хозяйствует Тая-старушка, я у нее частый гость, а выше заборная сетка и достаточно крутой подъем уже к самому мысу «Красной горки». Вид там такой нестерпимо зашибенный, что, несмотря на сердитую колючую ограду, все влюбленные парочки ее игнорируют и на свидания туда бегают. Ни разу там не была… На «Красной горке» конечно была, я ее и с той, скалолазной стороны уже покорила, но ни одного парня в моем списке нет. Корпус встретил меня уже пустыми темными глазницами, «наши» успели выгрузиться и исчезнуть в его нутре бесследно, скорее всего, сегодня все отправятся спать без приключений. И это последний такой день, который закончится, по расписанию – нам всегда мало времени обычного дня, и ночь от жизни прихватываем, не скупясь, потом спим на ходу и где попало, а то и всего по два часа в сутки.
