годы, фактически были продолжением тех национализаторских и централизаторских тенденций, которые имели место в политике еще царского правительства в ходе войны. Еще до революции война породила проекты национализации, например национализации аптек и кинематографа. Еще до революции были созданы чрезвычайные органы государственного управления экономикой. Разумеется, еще раз повторим, что война – явление не российской, а европейской (как минимум европейской) истории, поэтому централизация в управлении экономикой наблюдалась тогда в большинстве западных стран. В сфере национализации и изоляции экономики Россия, может быть, пошла дальше других стран, но она пошла дальше них по тому же самому пути, по какому шли и другие страны.
К этому надо добавить, что важной экономической предпосылкой социализма в России был высокий уровень концентрации промышленности. Было много больших заводов, крупные предприятия составляли очень значительную долю промышленности, при этом огромную роль в промышленности играли крупные корпорации. Высокий уровень концентрации промышленности имел значение по крайней мере по двум причинам. Во-первых, большие предприятия, сконцентрированные в ограниченном числе промышленных регионов (к числу которых относились и обе столицы империи), создавали отличную среду для деятельности революционных партий, для организации забастовок и беспорядков, создания революционных рабочих ячеек, а в периоды революций – для формирования отрядов Красной гвардии. Сточки зрения экономики высококонцентрированная промышленность создавала предпосылки для организационно простой и представляющейся вполне логичной и закономерной национализации. Совершенно очевидно, что для социалистического государства сто крупнейших заводов будут во всех смыслах более приоритетной мишенью, чем миллион ремесленных мастерских. Но высокая концентрация промышленности в России была порождена прежде всего государственным заказом, а следовательно, прежде всего военным заказом. И так, разумеется, было не в одной России. Усиленная подготовка к войне во многих странах мира породила к жизни полумонополистические тресты и концерны, которые теоретики большевизма считали готовым аппаратом будущей социалистической экономики.
Социалистическая экономика возникла в качестве инерции военной экономики времен мировой войны, а в дальнейшем она обрела «смысл существования» в качестве экономики подготовки к будущей войне. Вторая мировая война, к которой готовился советский режим, была, по сути, продолжением Первой мировой войны. Десятки невидимых нитей соединяют две мировые войны. Рассматривать Вторую мировую войну «отдельно» можно, только если забыть (кроме прочего), что нацизм пришел к власти главным образом вследствие экономического кризиса, произошедшего в Германии в результате Первой мировой войны, и послевоенных репараций; что политической программой нацизма с самого начала был реванш за Первую мировую войну, что значительная
