шифоньер, стол у окна и кресло кровать около входа. Странно как-то, может к бабульке столько родственников приезжало, что и разместить места не было. Рядом с залом маленький кабинет с книжными шкафами, диванчиком и столом. Напротив спальня бывшей хозяйки: ковер на стене, кровать односпалка, шифоньеры, комод и швейная машинка.
Пока осматривала новые владения, приготовился мой незамысловатый ужин. Часть макарон насыпала коту в блюдце, тот для приличия съел пару штук и сел на соседнюю табуретку умываться. Ну да ладно, ночью может, стрескает. Написала продавцу про текстильные сокровища. Отписался, что не надо ему ничего из этого дома, если фотографии найду, то он их заберет. Ну, хозяин – барин, не надо, так не надо.
Затопила печку, оказалось, что дверца из огнепрочного стекла и можно на пламя смотреть сквозь него. Выключила свет, прилегла на диван, натянула на себя лежащий тут плед и видно задремала. Только вижу, в дверях женщина стоит:
– Ну что родная вернулась? Ты не бойся меня, я хозяйкой в этом доме была пятьдесят лет, а теперь этот дом твой. Там книги, тетради, записи мои, пользуйся, много всякого для помощи людям, сама потом найдешь, разберешься. Делай все по совести, как тебе сердце подсказывает, ну и если, что меня спрашивай, я найду, как тебе подсказку оставить. Прошенька тебе помощником хорошим будет, ты его не обижай. Ну и охрану для дома я тебе оставила.
Погладила она меня по руке и ушла в коридор. Вскочила я с дивана, а рядом нет никого, только Прошенька похрапывает в ногах. Вот так сон приснился на новом месте. Мысли в голову полезли про мужа, про дочь, про переезд. Отогнала все прочь, думать буду завтра, а пока спать, вон там какое снотворное посапывает сладко.
Утром проснулась от того, что кто-то меня за нос трогает. Глаза открыла – "мау", и убежал в коридор, начал там в дверь скрестись, выпусти меня, дескать, погулять. Открыла ему и не выдержала, сама вышла. Воздух такой после дождя чистый, пахнет весной, за ночь снег хорошо просел. Смотрю, а у меня по дорожке какой-то здоровенный гражданин к калитке идет и в руках лопату тащит, наверно мою.
– А ну стоять, лопату положь, – скомандовала я.
– Это моя лопата, я Семеновне давал, – пробасил гражданин не гражданской наружности.
– Врешь, – крикнула я ему и кинулась в дом обувь напяливать, сунула ноги в чьи-то галоши и рванула за вором вслед.
А он уже за калиткой скрылся. Выскакиваю на улицу, а товарищ около заброшенного дома ничком лежит и его огромная собака за ворот куртки треплет.
– Аааа, убери своего волкодава, – заорал товарищ.
Посмотрела я внимательно на пса, да не собака это, а волк и ноги у меня как-то ватными стали. Тот голову поднял и смотрит на меня желтыми глазами, развернулся и потрусил в наши бескрайние степи. Подошла к гражданину, наклонилась, а от него перегаром разит на всю деревню. Подняла лопату и собралась уже домой идти. Разворачиваюсь, а тут нива подъезжает, выскакивает из нее товарищ полиционер в форме, да теплом тулупе.
