ужасный звон.
Но и он теперь дробился на мелкие части, звучал со всех сторон на разные лады и постепенно затихал, ускользая.
Как странно: Лета хотела схватиться за этот страшный звон, удержать его, не дать ему уйти. Как будто с этим звоном от нее безвозвратно ускользало нечто очень важное.
Но он все же стих. И солнечные осколки погасли. И прекратился хаос. На место вернулись руки и ноги. И мир.
Лета наконец смогла осмотреться. Она стояла посреди знакомой улицы, серой лентой убегающей вверх и вдаль. С одной стороны вдоль дороги стояли похожие друг на друга дома, с другой – уходил вниз пологий берег неширокой реки. Сама река виднелась чуть поодаль внизу, а на противоположном берегу ее возвышались над длинными низкими корпусами тонкие трубы старого завода.
Она точно знала, где находится, но не помнила, как и когда очутилась здесь, и не понимала, почему кроме нее на улице больше никого нет. Все вокруг, насколько могли видеть ее глаза, было пустым. Абсолютно и совершенно неестественно.
Только она одна стояла посреди дороги. Ни людей, ни машин. Ни единого звука, кроме тонкого звона в ушах. Такой слышишь, когда внезапно шум вокруг сменяется тишиной.
Сейчас тишина, как и пустота, казалась абсолютной, всеобъемлющей, и оттого совершенно нереальной.
Однако река и убегающая вдаль дорога были слишком настоящими….
Вероятно, это просто кошмар. Глубокий и очень ясный сон, где отчетливо видна каждая деталь: листья на деревьях, рамы на окнах домов, ступени и даже щели между кирпичиками бордюра.
Лета обхватила себя руками, почувствовав, как все внутри нее вдруг похолодело. Ей было не по себе. Не хотелось больше стоять посреди дороги, ничего не понимая. Тишина, пустота и серая безжизненность всего вокруг пугали. Она готова была кричать, звать кого-нибудь, но горло словно сжало невидимой рукой и крик сорвался прежде, чем вырвался наружу.
Недоумение и растерянность все больше уступали место страху. Ясно одно: здесь нельзя оставаться, иначе она сойдет с ума. Нужно идти, а лучше – бежать. Бежать как можно скорее туда, где есть хоть кто-нибудь, кто сможет помочь.
В иных обстоятельствах она, конечно же, помчалась бы сразу домой, потому что там ее непременно ждал бы Олег. Он всегда ждет ее, где бы она ни была: во сне или наяву. Она побежала бы сразу к нему, не раздумывая. Но сейчас ей отчаянно хотелось оказаться рядом с кем-нибудь близким как можно скорее. Вон там, за поворотом, в кирпичной девятиэтажке на четвертом этаже живет ее брат. У него есть жена и двое маленьких детей. Там всегда светло, радостно и уютно, там нет места отчаянию и одиночеству.
Размышляя об этом, она уже мчалась со всех ног прямо по пустой дороге. Мысль о брате и его семье подбодрила и придала сил. Лета сама не заметила, как очутилась в знакомом дворе, замершем под тенью липовых крон.
Здесь тоже было пусто и непривычно темно. Возможно, дело шло к ночи, и от этого предположения становилось лишь страшнее. Только сейчас, добравшись до знакомого подъезда, Лета поняла, что ошиблась с
