она, моя первая проблема в этом учебном году. Не единственная, но первая. Я покопался в голове: что там осталось с прошлого года? Пустота. Я повернулся к Хайсаму, который уже отложил ручку, и подумал: может, хотя бы на этот раз он не знает решения? Однако по одному загадочному прищуру было ясно, что уважаемый египтянин уже закончил вычисления. Я бросил в его сторону взгляд, полный безысходности, но в ответ Хайсам лишь слегка приподнял свою лапу над партой. Обычно он делал так в знак ободрения: не беспокойся, всё утрясется, пусть и не лучшим образом, но утрясется. Впрочем, я в любом случае волновался за свои пробелы в знаниях.
Я тайком взглянул на учительницу математики. Она перемещалась с забавным постукиванием, поскольку прихрамывала, а иногда даже ходила на двух костылях, напоминавших спицы, которыми она, казалось, вывязывала урок. Всезнайка Хайсам как-то сказал мне, что преподаватель математики очень несчастна, потому что давным-давно потеряла ребенка. Я же подумал, что именно поэтому учительница теперь заставляет нас решать уравнения. Однажды я спросил Хайсама: «А может, она до сих пор так и носит своего мертвого ребенка в правой ноге?» Он как-то странно посмотрел на меня, широко раскрыв рот (это было у него признаком глубоких раздумий), а потом положил руку мне на плечо.
– Возможно, для тебя еще не всё потеряно, старина.
Кажется, он глубоко впечатлился моим наблюдением, даже восхитился и именно с этого момента начал воспринимать меня чуть более серьезно. Я же подумал, что это просто офигенно – так приподняться в его глазах.
Я делал вид, что пишу, чтобы никто ничего не заподозрил. К счастью, прозвенел звонок.
В конце дня Хайсам старательно укладывал вещи в свой шкафчик. Я болтался в стороне, но, поскольку мой друг не спешил, пришлось идти в комнату его отца одному. В тот день наш консьерж водрузил на голову потрясающую красную феску, придававшую ему вид древнего владыки. Маленькая золотистая кисточка, которая свисала с фески на бархатной ленте, буквально гипнотизировала меня.
Воспользовавшись отсутствием моего уважаемого египтянина, я попытался раскрыть некоторые интересующие меня тайны.
– Месье, – спросил я, – можете мне объяснить, почему вы назвали Хайсама египетским именем, хотя вы турок? А еще любопытно, почему вы справляете шаббат в пятницу вечером?
– А когда его нужно справлять, по-твоему? В среду утром? Или же в понедельник днем?
Он улыбнулся, и я понял, что отец Хайсама шутит.
– Я хочу сказать, что это не совсем турецкий обычай – справлять шаббат, да и не египетский тоже.
Он успокаивающе приподнял руку, очень напомнив мне этим жестом Хайсама.
– Как знать! Как знать!..
Наконец появился Хайсам. Я попросил его объяснить урок математики, ну потому что, блин… эти уравнения!.. Мы уселись в глубине комнатки, чтобы нам никто не мешал.
– Что именно тебе непонятно? – спросил он.
Выглядел Хайсам очень спокойно.
– Короче, хочу знать, как быть с этой заразой иксом.
х – 2 (4 x + 1) = 4 (2 – x) + 2. Не люблю критиковать науку, но это уже
