он, в недоумении глядя на меня.
– Ну, по которым задали домашнее задание, – объяснила я.
Тот Самый Неловкий момент. Я как раз собиралась открыть рюкзак и отдать ему книги, когда в дверь постучали. Орест вздрогнул. С совершенно смущенным видом, словно ему хотелось провалиться сквозь землю. Стук повторился.
– Что такое? – крикнул Орест.
– Я принесла чай для Малин, – раздался из-за двери спокойный голос его мамы.
Орест уставился на меня, не меняя выражения лица.
Я пожала плечами.
– Ну входи, – сказал Орест.
Мама Ореста, похоже, не заметила странного напряжения между мной и Орестом. Дружелюбно улыбнувшись мне, она протянула большую глиняную кружку, от которой исходил терпкий запах.
– Пожалуйста, – проговорила она. – Куркума. Как раз то, что тебе нужно.
– Спасибо, – ответила я, принимая кружку. В нее до краев был налит горячий желтый чай.
– Орест, ты уверен, что не хочешь больше мяты? – спросила она и погладила его по щеке.
– Уверен, – ответил он. – Я хорошо себя чувствую.
Его мама вышла, и Орест тщательно закрыл за ней дверь. Потом покосился на кружку у меня в руках.
– Тебе вовсе не обязательно это пить, – проговорил он. – Она сумасшедшая. Совершенно поехавшая.
Сумасшедшая? Я даже не нашлась, что сказать. Вместо этого я понюхала чай в кружке. Оттуда пахло сеном. Круглая кружка, которую я держала, была горячей.
– Что это такое? – спросила я.
– Кипяток и куркума, – ответил Орест. Он сел на кровать – совершенно прямо, словно штык проглотил. – Она смешивает всё что попало. Говорит, что это полезно для сердца, или для желудка, или для души, или для мизинца. Для чего угодно. Полнейшая чушь.
– По крайней мере, на вкус очень ничего, – сказала я и отхлебнула глоток, понимая, что сначала надо было попробовать, а потом уже говорить. Напиток оказался таким пряным, что мне обожгло горло. Я заморгала.
Орест провел рукой по покрывалу, словно желая его разгладить, хотя оно и так было идеально гладким.
– Тебе бы так не показалось, если бы ты пила эту дрянь с утра до вечера! Когда единственное, что нужно, – это таблетка от головной боли. Каждый раз, когда у меня болит голова, я мечтаю, чтобы мне просто дали обезболивающее. А что она мне сует? Отвар мяты!
– Но почему? – удивилась я. – Почему она не дает тебе таблеток?
– Потому что мама не верит в лекарства, – пробормотал он. – В отличие от всего остального.
«В смысле – верит?» – подумала я. Не зная, что сказать, я отхлебнула еще чая с куркумой, чтобы вообще ничего не говорить. Поднявшись с кровати, Орест подошел к письменному столу и принялся переставлять карандаши в карандашнице, хотя они и так стояли строго по высоте, и теперь он просто вынимал их и ставил на место. Он продолжил:
– Короче, эта табличка у входа. Не я всем этим занимаюсь!
Оставив
